Ждите Алый Закат. Леонид Воробьев

к нему двор и вышел на центральную улицу. И лишь дойдя до церкви Пресвятой Матери, я, наконец, осознал, что сегодня была суббота.

      В небольшом парковочном кармане у церкви стояли два автомобиля, и еще один занял последнее свободное место прямо у меня на глазах. Пожилая супружеская пара перешла дорогу и направилась прямиком к распахнутой настежь двери. Сегодня в полдень проводилась служба.

      Внутри меня боролись два противоречащих друг другу чувства. С одной стороны я желал как можно скорее задать мучившие меня вопросы, с другой же стороны, я не был уверен в том, что это к чему-то меня приведет. Я не был религиозным человеком. Возможно, Рома был прав – все, что мне было нужно, это отвлечение и лечение. Но были во всех этих ненормальных событиях детали, которые не укладывались в версию о моем возможном безумии. Даже если и существовал хотя бы крохотный намек на потустороннюю природу событий, участником которых я стал, то нужно было их проверить и либо окончательно избавиться от всяческих заблуждений, либо найти новую стратегию борьбы с этой проблемой.

      И я решил действовать. Но с одной оговоркой – пускай Дария и приглашала меня ранее на их странное богослужение, я не явлюсь на него, а войду в церковь по окончанию мессы.

      Ближе к полудню прозвенели колокола. Все больше людей стекалось к церкви, за которой я наблюдал, сидя на скамейке во дворе на противоположной стороне улицы. Дождь, тем временем, расходился, из-за чего я был вынужден покинуть свою удобную наблюдательную позицию и спрятаться под козырьком ближайшего подъезда. Сорок минут длилась служба, и еще двадцать минут доверху я простоял в ожидании, когда хотя бы большая часть прихожан разойдется по своим делам. И вот, наконец, продрогший я вышел из своего укрытия, перешел через дорогу и приблизился вплотную к церкви.

      Деревянная дверь, ведущая в храм, на первый взгляд показалась мне закрытой. Тем не менее, стоило лишь потянуть ручку на себя, как дверь поддалась. Я вошел в небольшой квадратный предбанник и увидел справа от себя приоткрытую дверь, ведущую в неф. Если вычесть нехристианскую символику, то неброское внутреннее убранство напоминало таковое в протестантских церквях. В два длинных ряда вдоль стен выстроились деревянные скамейки, а в дальней части помещения высился алтарь. На алтарь же было накинуто алое полотнище, с изображенной на нем символикой их странной веры – своеобразным крестом из трех равных лучей, собранных из переплетения единой зацикленной линии. Шесть квадратных окон в западной стене выходили на центральную улицу, глухую же восточную стену украшали, вывешенные симметрично окнам, шесть картин с религиозной тематикой.

      Я не сразу заметил немолодую женщину, что, преклонив голову, сидела на одной из скамеек в левом ряду. Погруженная в молитву, она не обратила на меня никакого внимания, когда я прошел мимо нее. Вообще, атмосфера в церкви оказала на меня не слишком приятное впечатление, уж не знаю, было ли дело в погоде или же в том, что я в принципе предпочитал