Ждите Алый Закат. Леонид Воробьев

тусклые оранжевые огоньки свечей и керосиновых ламп, а в этом же мрачном доме все окна были непроглядно темны. Ну и, во-вторых, я осознал, что совершенно не помню того, чтобы на этом месте вообще когда-либо стоял этот дом!

      Я ощутил, как кисти моих рук, несмотря на теплую безветренную погоду, в один миг заледенели, пальцы задрожали, а в ушах застучал пульс. Сергей, если это вообще был он, продолжал стоять на том же месте и столь же пристально глядеть на меня. В любую секунду я был готов броситься бежать, как вдруг, дерзко нарушив повисшую тишину, зазвонил мой телефон. Это была мама.

      – Алло? – хрипло выдавил я из своего горла, поднеся трубку к уху.

      – Максим, где ты сейчас? Отец на работе сегодня, а мне нужна будет твоя помощь. Да и темно так на улице, чего там ходить, – раздался из динамика родной голос, и его звучание придало мне сил.

      – Я минут через пять буду, мам, – ответил я, но уже чуть уверенней. – Я тут рядом уже.

      Заряд батареи упал до нуля ровно в тот момент, когда я закончил свою последнюю фразу, не успев даже положить трубку. Я убрал телефон в карман и обратился к Сергею.

      – Я с тобой не пойду, Серега, – уверенно произнес я. – Мать ждет.

      Сергей продолжал молчать, а я же, не прощаясь, развернулся и спокойным шагом побрел в обратном направлении. И хоть я и пытался выглядеть уверенно, однако сердце мое колотилось в этот момент так, что к горлу подкатывала тошнота. Каждый нерв, каждая клеточка в моем теле были напряжены. Я успел сделать три или четыре шага, когда, к своему бесконечному ужасу, ощутил на левом запястье холодную и необычайно крепкую хватку.

      Не закричал я в этот момент лишь потому, что горло мое сковал ужасный спазм, не дававший ни то, что закричать, но даже сделать вдох. С неподвижным, словно фарфоровым, лицом, пристально глядя на меня своими выпученными глазами, то, что притворялось Сергеем, вцепилось в мою руку железной хваткой и стало тянуть меня в сторону того жуткого неживого дома.

      – Отпусти меня! – прохрипел я, безуспешно пытаясь разжать его крепкие пальцы.

      Но он не слушал меня. С чудовищной силой и непоколебимостью он тащил меня к подъезду, и что-то мне подсказывало, что стоило лишь ступить во мрак этого сырого зловонного тоннеля, как никто и никогда больше не найдет даже моего бездыханного тела.

      Уж не знаю, как, но я смог, наконец, высвободить свою мокрую от ледяного пота руку из его пальцев, после чего, не теряя ни секунды, бросился бежать. Я несся вперед, не оглядываясь назад, и даже не знал, преследует ли оно меня или же нет. В ушах шумел ветер, подошвы топали сначала по шершавому бетону, затем по гладкому асфальту. Что было сил, я летел по пустой темной улице к своему дому. Я осмелился чуть замедлить шаг, лишь пробежав школу. Моя грудь горела огнем, а ноги ужасно болели. Уже возле ручья я смог повернуть голову, чтобы увидеть позади себя совершенно пустую улицу. Я убежал. Продолжая озираться по сторонам, я прошел вдоль канала и свернул в свой двор, как на всей улице вдруг вновь зажглись