Варяжская сага. Пряди Ансгара. Борис Корниенко

немного замялся Черноус. – Я искал госпожу.

      – Зачем?

      – По хозяйству хотел спросить… уже не упомню, что.

      – А почем ты знал, что она там?

      – Она любила там вечерять, это все знали, можете спросить кого угодно. – Черноус мельком взглянул на Ансгара и вновь опустил глаза. – Тот год урожайный был, яблок много, и запах от них духмяный был.

      – Яблоки, значит, – грустно проговорил Ансгар.

      – Яблоки, да! – радостно подхватил Черноус. – Любила она их!

      – Ладно! – тряхнул головой Ансгар. – Ты мне вот что скажи: видел там еще кого-нибудь?

      – Н-нет, господин, – промямлил тиун.

      Ансгару показалось, что Черноус что-то недоговаривает. Его темное, чужое лицо вызывало раздражение, и невольно захотелось прижать его к стене да и выбить из него всю правду. Но тут вернулся Братята со свернутым убрусом в руках, и тиун испуганно вскочил со своего места.

      – Господин! – проговорил он и низко поклонился, но ярл не обратил на него внимания.

      – Вот, смотри! – Братята положил на стол и развернул убрус.

      Черноус, вытянув шею, любопытно захлопал глазами. Заметив это, Братята махнул на него рукой:

      – Ты иди! Нынче уже не нужен, сам управлюсь.

      Черноус покорно склонил голову, попятился и вышел. Братята же подвинул развернутый убрус Ансгару, а сам сел и налил себе еще меду. Глазам Ансгара предстал клинок тонкой работы с остатками запекшейся крови. Он осторожно взял его и принялся рассматривать. Клинок был очень легкий и тонкий, как шило, притом очень острый: стоило Ансгару коснуться его кончика, как на пальце выступила капля крови. Рукоять, покрытая позолотой и инкрустированная самоцветом в навершии, оказалась слишком мала для мужской руки. Стало быть, сделал вывод Ансгар, клинок этот был изготовлен для женщины. Он положил нож на место и заметил, что на убрусе лежит еще и кольцо.

      – Это ее?

      – Да, – склонил хмельную голову Братята, – я ей когда-то подарил, и она очень любила его, всегда носила. Вот я и решил оставить его как память о ней.

      Ансгар взял кольцо, пригляделся. Серебряное, оно было покрыто тончайшим черным узором, изображавшим сплетение цветов и листьев, и украшено драгоценным камнем, искрившимся при свете свечи.

      – Оно немало мне стоило, но я ничего для нее не жалел, – промолвил Братята, – таких, как она, больше нет на земле…

      – Это верно, – согласился Ансгар, вспомнив про Рунфриду. Он поглядел на ярла – из того глаза, что был зрячим, катилась слеза.

* * *

      Утром Ансгар решил осмотреть сад. У Братяты, по словам Черноуса, так сильно разболелась голова, что он остался в постели, потому с собой Ансгар потащил самого Черноуса.

      – Часто твой господин так хворает? – спросил Ансгар у тиуна.

      – С тех пор, как не стало госпожи, почти каждый день, – ответил Черноус.

      – Кто же за всем следит?

      – У господина есть ближняя дружина, его верные мужи заботятся о конях и оружии, собирают дани с дальних деревень. А здесь, в хоромах, я смотрю, чтобы припасы были в избытке, чтобы в трапезной и на поварне порядок был, чтобы сряда