История Греции. Том 8. Джордж Грот

и без того опасная, стала ещё смелее и отчётливее, когда вернулись послы с Самоса с рассказом о приёме, оказанном им флотом, и о ответе, переданном от имени флота, в котором Алквиад приказывал Четырёмстам немедленно распуститься, но в то же время одобрял конституцию Пяти тысяч вместе с восстановлением старого совета. Немедленное включение Пяти тысяч стало бы встречным шагом к армии, и были надежды, что на этой основе можно достичь компромисса и примирения, о котором сам Алквиад говорил как о возможном [78]. Кроме формального ответа, послы, [стр. 62] несомненно, привезли известия о ярости флота и его неудержимом стремлении (сдерживаемом лишь Алквиадом) немедленно вернуться и спасти Афины от Четырёхсот. Это усилило убеждение, что их власть долго не продержится, и пробудило честолюбие у других, помимо Терамена, возглавить народную оппозицию против неё от имени Пяти тысяч [79].

      Против этой народной оппозиции Антифонт и Фриних [стр. 63] всеми силами старались удержать большинство Четырёхсот, сохраняя свою власть без уступок. Они ни в коем случае не собирались исполнять требование превратить фиктивных Пять тысяч в реальность. Они хорошо понимали, что включение такого числа участников [80] равносильно демократии и, по сути, если не по форме, уничтожит их власть. Теперь они зашли слишком далеко, чтобы отступать безопасно; а угрожающая позиция Самоса и растущая оппозиция дома, как внутри их круга, так и вне его, лишь подталкивали их ускорить переговоры о мире со Спартой и обеспечить введение спартанского гарнизона.

      С этой целью сразу после возвращения послов с Самоса два самых видных лидера, Антифонт и Фриних, вместе с десятью другими коллегами поспешили в Спарту, готовые купить мир и обещание спартанской помощи почти любой ценой. Одновременно строительство крепости у Этионеи велось с удвоенным рвением – под предлогом защиты входа в Пирей от флота с Самоса, если тот исполнит свою угрозу, но с истинной целью ввести туда лакедемонский флот и армию. Для этого были созданы все условия. Северо-западный угол укреплений Пирея, к северу от гавани и её входа, был отрезан поперечной стеной, идущей на юг до соединения с гаванью; от южного конца этой стены, под углом к ней, была возведена новая стена, обращённая к гавани и доходившая до конца мола, сужавшего вход в гавань с северной стороны, где она соединялась с северной стеной Пирея. Таким образом, была создана отдельная цитадель, защищённая от атак как из Пирея, так и из гавани, снабжённая собственными широкими воротами и калитками, а также удобствами для впуска врага [81]. Новая поперечная стена пересекала огромный портик – самый большой в Пирее, – и большая его часть оказалась внутри новой цитадели. Было приказано хранить всё зерно, как уже имеющееся, так и будущее, именно там и продавать его оттуда. Поскольку Афины существовали почти исключительно за счёт зерна, ввозимого из Эвбеи и других мест после постоянной оккупации Декелеи,