История Греции. Том 8. Джордж Грот

в Афинах, насколько нам известно, со времен Эфиальта, соратника Перикла, около пятидесяти лет назад. [54] Но это был единичный случай, и лишь Антифону и Фриниху было суждено организовать систематическую работу убийц, устраняющих одну за другой ключевые жертвы. Подобно тому как македонские цари впоследствии требовали выдачи народных ораторов всех сразу, авторы этого заговора столкнулись с теми же врагами и нашли другой способ избавиться от них, превратив собрание в покорную и безжизненную массу, которую можно было запугать и заставить одобрить меры, ненавистные большинству.

      Как обычно излагается греческая история, нас учат, что бедствия, коррупция и упадок демократических государств вызваны демагогами, такими как Клеон, Гипербол, Андрокл и другие. Эти люди представлены как клеветники и смутьяны, безосновательно обвиняющие невинных и превращающие невинность в измену. Однако история заговора Четырехсот показывает другую сторону картины. Она демонстрирует, что политические враги, от которых афинский народ защищали демократические институты и демагоги как их живые выразители, были не вымышленными, а вполне реальными и опасными. Она раскрывает существование мощных антинародных группировок, готовых объединиться в предательских целях, когда момент покажется подходящим. Она показывает характер и мораль лидеров, которым естественным образом доставалось руководство антинародными силами. Она доказывает, что этим лидерам, людям незаурядных способностей, нужно было лишь устранить или заставить замолчать демагогов, чтобы свергнуть народные гарантии и захватить власть. Нам не нужно лучшее доказательство, чтобы понять истинную функцию и необходимость этих демагогов в афинской системе, рассматривая их как класс, независимо от того, как отдельные их представители выполняли свою обязанность. Они были движущей силой всего, что было защитным и общественно полезным в демократии. Агрессивные по отношению к должностным преступникам, они были защитниками народа и конституции. Если антинародная сила, которую Антифон нашел готовой, не смогла подавить демократию гораздо раньше, то только потому, что были демагоги, чтобы кричать, и собрания, чтобы их слушать и поддерживать. Если заговор Антифона увенчался успехом, то потому, что он знал, куда направить удары, чтобы устранить истинных врагов олигархии и защитников народа. Я использую здесь термин «демагоги», потому что он обычно применяется теми, кто осуждает этот класс людей; более нейтральным было бы назвать их народными ораторами или ораторами оппозиции. Но как бы их ни называли, невозможно правильно понять их положение в Афинах, не рассматривая их в противопоставлении с теми антинародными силами, против которых они были необходимым барьером и которые проявили себя так явно и печально под руководством Антифона и Фриниха.

      Как только Четыреста оказались официально введены в булевтерий, они разделились