Выбор твой. – - -

не сказать. Он вскочил на ноги, схватил с полки на стене разделочный нож для мяса и начал размахивать им перед носом враз побледневшей обернувшейся соседки и психолога.

      Андрей Николаевич продолжил тащить едва дышавшее перегаром тело Ивана Петровича, дальше. Даже не вздрогнул. Только голос его стал более громким и твердым, наверное, чтобы слышали его лучше.

      – Если ты ублюдок, сейчас же не уберешь нож. Я клянусь, очень скоро ты окажешься на скамье подсудимых. И не только по делу об угрозах, но также по статье о нападении и принуждении гражданских лиц к действиям, угрожающим их жизни и здоровью.

      За дверью он сгрузил тело Ивана Петровича на хрупкие плечи мамы и руки Марии Тимофеевны, и обернулся. Их взгляды вонзились, врезались друг в друга. Обычно мама выбегала из комнаты, а Андрей Николаевич стоял на месте, и никуда не девался. Я замерла, прижавшись к стене в зале с ужасом и восхищением наблюдала за ними. Отец сдался первым. Он убрал нож на полку и рухнул на свой стул, опустив глаза, и налил себе новую порцию водки.

      – А теперь, вот что я скажу, – произнес психолог, бросив взгляд в мою сторону, а затем снова на моего отца. – Раз в моем ведении оказалась неблагополучная семья с пьющим и буйным отцом, я буду следить за тобой. И днем и ночью. Не только я, но и наш участковый.

      Отец вскинулся на него и тут же погасил гнев, смотря на Андрея Николаевича тяжело исподлобья.

      – И, если до меня дойдет, хоть одна. Хоть одна маленькая жалоба! Хоть от кого. Я сделаю все, чтобы тебя вышвырнули отсюда. Поверь, власти у меня хватит на любого генерала в этой стране. Не смотри, что я не при пагонах.

      Он развернулся и ушел. А отец в тот вечер больше не буянил, отпустил своего второго собутыльника в номер, и когда тот уполз, сам пошел наверх и завалился спать.

      Глава 2

      За летом пришла мокрая осень с холодными сырыми ветрами. Туристический поток иссяк, и мама не знала, на что жить дальше. Она пристроилась поломойкой на подработку в универ при содействии Андрей Николаевича, но этого нам не хватало. Тогда она нашла еще место, а заботы по дому целиком легли на мои плечи. Несмотря на то, что у нас не было постояльцев, сам дом и хозяйство съедали все свободное от занятий время.

      Но нас мучало не безденежье, а вина. Соседи перестали здороваться с нами и косились в нашу сторону с вящим осуждением. К концу осени стало ясно, сосед Иван Петрович скорее всего не увидит нового года. Та попойка сказалась губительно на его здоровье, он слег и с каждым днем бедному становилось все хуже и хуже.

      В последние дни ноября, снег опустился на землю плотным одеялом до конца зимы. Местность поменяла окрас на серо-мглистые цвета. Все чаще ревели вьюги. Солнце перестало радовать яркими лучами. Отец как обычно шатался неизвестно где в легкой куртке, и казалось, его не берет ни мороз, ни холод.

      Смотрелось так, будто он не мерзнет.

      Его мучал жар. Сколько я к нему не притрагивалась, он казался пышущим огнем, точно у него температура. На его голове появилась лишь кепка. С тех пор, как