Ванильная смерть. Любовь Андреевна Левшинова

творческой девочки работала на нее со средней школы, родители Эмму любили и у нее была сестра. Невесть какая зашуганная мышка, но с ней хотя бы не приходилось держать ухо востро, как с Арсением.

      Эмма мазала губы жирным прозрачным блеском, носила розовый бантик на конском хвосте и встречалась с богатым красавчиком Барсом. У Эммы было все.

      Алиса в свою очередь из кожи вон лезла. В спорте, учебе, дома, но внимание окружающих все равно доставалось не ей. Парни из трех соседних школ, игравших в хоккейной команде, щенками смотрели на Эмму. Ее брат смотрел на Эмму. Все смотрели на Эмму, Алиса же всегда оставалась младшей сестрой. Хоть и в костюме от Шанель.

      Дело было не во внешности. Алиса знала, что красива. Наряды и брендовая тушь это только подчеркивали, дело было в чем-то другом. Эмма будто не старалась вовсе. Одежду часто носила дешевенькую, выбирала белый цвет, ткань гладила, и на этом все. Частенько вякала нечто такое невежественное, что у Барс от испанского стыда краснели уши, но этого будто было достаточно, чтобы ее хотели. Ее всегда хотели. Ее – не Алису.

      Первый год, в восьмом классе, они не общались. Перекидывались парой колких фраз за обедом, но какой-то момент сошлись. Когда Эмма начала красить волосы в белый.

      Барс спустя год начала нарабатывать репутацию богатой стервы, а Эмма потешалась над всеми, кто смел перечить Алисе. Будто заранее, раньше всех знала – Барс пойдет далеко.

      Один язвительный комментарий за другим, год за годом, и к середине девятого класса Эмма полностью сформировала свой образ платиновой принцессы. Алисе это нравилось. Не хотелось дружить абы с кем.

      В то время на нее обратил внимание Арсений. В классе их было всего пятнадцать, Барс знал Эмму, говорил с ней, но первые полгода года Купер была лишь на периферии его внимания. И будто на зло сестре с животным блеском в глазах впервые он на нее посмотрел, когда Барс появилась с платиновой принцессой под руку в школе.

      Эмма притягивала к себе противоречием, сотканным из долгих взглядов, многословных молчаливых улыбок и звонкого смеха. В Эмме Купер было нечто, что тянуло к ней людей. И Алиса не знала, как это повторить.

      Однако, соревноваться с Эммой причин не было. Барс блистала яркой харизмой, Купер же не делала ничего. В принципе. Умела списывать, перепоручать, делегировать, в нужные моменты улыбаться. Но ее не интересовала жизнь. Ни власть, ни внимание, ничего. Только поцелуи Арсения и дружба с Алисой. Обоих Барсов это устраивало.

      Они негласно договорились: Алиса— королева школы, Купер – взбалмошная принцесса-алкоголичка. Эмма знала, что у Барс большие планы. И тихо аплодировала с трибун существования.

      Появление в их альма-матер Вероники подразумевало только одно – еще одна борьба за власть.

      – Нет, с Лукьяновой надо все-таки что-то решать, – не выдержав гнета мыслей, мотнула головой Алиса, с силой завинтила крышку блеска для губ.

      Эмма тупо уставилась на подругу, не веря, что они все еще на этой теме буксуют. Цокнула раздраженно.

      – Либо