Свет маяка. Лана Кермель

Возможно, специфические. И не собиралась переступать через это.

      – Иногда кажется, что даже лишку хватил, – сыронизировал эльф в ответ на вопрос и улыбнулся девушкам неподалёку – он и Мика привлекали внимание публики. Потом перевёл взгляд на собеседницу и уже серьёзно добавил: – Очень хорошо, Мика. У нас есть общее прошлое. И даже врагов мы поделили пополам. Он мой побратим.

      – Угу, и части трупов спрятали в разных концах континента, – быстро успокоилась разумница.

      Обалдела от степени близости эльфа и человека – это же просто уникальный случай! А спрашивать подробности – слишком неприлично. Это же кровное, добровольное родство…

      – Ладно, слушай. Надеюсь, я не выдам сейчас какую-то жуткую тайну…

      Сделала паузу, глотнула морса и – без опасных подробностей – рассказала всё с самого начала. В конце концов, раньше пообщаться с эльфом времени не было, так что сейчас – самое время. Мика говорила чётко и кратко.

      Как отлавливала Северина, как придумывала свой план, как во дворце Ламер он почему-то согласился, про контракт и Безвременье, про первую тренировку.

      По реакции эльфа было ясно – знает он своего побратима как облупленного. Вполне мог предсказать не хуже оракула, как всё было дальше. Ушами он клянётся, как же! Наверняка специально подставил Микаэлу, чтоб впоследствии поржать с того, как она будет добиваться своей цели.

      Но она не сердилась. Не получалось воспринимать Хэлла как опасного, хоть ты тресни! Мика совершенно неожиданно поймала себя на мысли, что доверяет ему.

      Эльфы редко заводили друзей и товарищеские отношения среди других рас. Если кого-то выделяли из толпы – это говорило об особом отношении. Душевном. А уж называли побратимами только тех, с кем довелось пережить нечто особенное. Обычно – пролить кровь в бою, например.

      С какого-то перепуга Микаэла для Хэлла стала особенным человеком? Это ощущалось между ними. По крайней мере, для разумницы.

      Сложно объяснить.

      Как и Паутина Миров – разумные связаны друг с другом незримыми связями, создавая ещё более запутанную паутину из нитей разной толщины, цвета, качества. Мика могла с помощью дара увидеть такие связи. Или почувствовать. Редко, потому что это сложный и очень нежный слой эфира – капризный и почти разумный. А ещё, его скрывают многие слои магии, щитов, мыслей, миллионы жизней.

      Но сейчас Микаэла заворожённо наблюдала, как между ней и Хэллораниэлем протянулась сияющая ниточка – как паутинка, покрытая утренней росой. Непроизвольно губы девушки сложились в тёплую улыбку.

      – Хватит веселиться, гад эльфийский! – моргнула, и чудо пропало с глаз, но осталось в сердце.

      Хэлл смеялся. Нет, не так – он ржал! Студенты оборачивались и косились, некоторые откровенно пялились. Но разве ушастого смутишь?

      Мика почти в лицах показала, что было после растиражированного прессой танца во дворце. Ушастый в ответ подколол её несколько раз цитатами из жёлтых газет. Сволочные журналисты красочно описали взгляды и нежные движения «молодой влюблённой пары».

      – О,