Свет маяка. Лана Кермель

А порой Микаэла думала, что они говорят на разных языках через толстое стекло. Мысли путались, чувства дробились. Противоречие скреблось изнутри: тепло и отстранённость в одном лице.

      А после он открыл портал. Только уже не в собственную квартиру, а сразу на крышу небоскрёба.

      – Выйти из безвременья можно где угодно, если есть координаты, – объяснил, – а вот заходить – только через определённые двери.

      Кивнула в ответ, поплотнее запахнула халат и отвернулась от благодетеля.

      Ещё было нехорошо. Но физический дискомфорт – ничто по сравнению с психологическим. Боль не уходила, но больше не в теле. Что-то надломилось глубже. Никак не получалось отделаться от ощущения, что пережила насилие. Это триггерило и беспокоило душу. Лакуна в сознании беззвучно трещала и, как беспокойный дикобраз, ворочалась.

      Нужно срочно попасть к Пересу! Он поможет. Он знает, что делать, когда мир трескается по швам.

      Попыталась успокоиться, но мысли кружились по прежнему маршруту – какие-то смутные образы, намёки из прошлого.

      Больно душевно. До тошноты.

      За Мику было принято решение. Бесцеремонное вторжение в личное пространство она простить не могла. Микаэла сама не в белом пальто – может, дело в этом?

      Не раз поступала похожим образом – не считалась с желаниями, манипулировала, играла. С той же Элизой получилось отвратительно! И снова уколола совесть. Разумница не собиралась переходить определённые границы, но… В общем, работа менталиста – вторгаться туда, куда не приглашали. А значит… чем же Мика отличается от Северина, если суть та же?

      Вот она, эта этическая дилемма: чем поступки и действия магов Разума вообще отличаются от действий Ламера сейчас? Всё можно оправдать! И сказать, что вмешательство – во имя добра.

      Звучит не так уж плохо. Пока это не коснётся тебя лично.

      – Ты не имел права это делать… – холодный голос Мики прокатился по салону аэра.

      Северин вёз её в Академию.

      Он повернул голову, с лёгким интересом взглянул на её профиль. Молчание в ответ. Где та тонкая грань между насилием и благом? Она искала ответ в себе. А вдруг грани не существует?

      Имеет ли право Ламер решать? Конечно, нет. Но если не видел иного выхода и пошёл путём наименьших проблем… Можно ли назвать такой поступок здравым, логичным и правильным? Очень хотелось отрицать.

      Но проблема в том, что Мика сама бы поступила ровно так же. Уже так поступила. С Лиз.

      – Ты не можешь просто брать и делать.

      – Могу, – короткий ответ.

      – Считаешь, что твоё право – это право силы, – всё так же ровно и спокойно, не поворачиваясь к нему, – но это самообман.

      – Неужели? – ни капли сожаления во взгляде, – милая наивная девочка считает, что в мире бывает иначе? В таком случае ты ещё глупее, чем казалась, Верони. Правит только могущество. Право сильнейшего – вот что всегда было и будет аргументом.

      – Самонадеянно и эгоцентрично, – сказала, а сердце застучало сильнее.

      Бесполезный спор. Два разных опыта столкнулись