Те, кого не услышали. Эн Хартман

– Я вызову полицию. – голос сухой, натянутый, как леска. Она достаёт телефон. Руки дрожат, экран – мокрый, не реагирует, даже пальцы перестали слушаться. Чёрт, чёрт, чёрт.

      – Ты не должна быть здесь одна, Эйми, – говорит он. Тихо. Так, будто они давно знакомы. Так, будто он прав.

      Она делает шаг назад. Слишком медленно, в его руке появляется какой то предмет, тогда в ней что-то щелкает – бей и беги. Эйми ловко уворачивается от руки стремящейся в область шеи.

      Удар.

      Не рукой – рюкзаком. Изо всех сил. По плечу, по шее – куда получится. Секунда в её руках.

      Она разворачивается и бежит, так, как никогда в жизни – это абсолютно не похоже на её эко пробежки в ленте. Колени вгрызаются в воздух, сапоги скользят по мокрой плитке, а сердце стучит как молот.

      – ДЕРЬМО. ДЕРЬМО. НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ.

      Но она оглядывается.

      Он идёт. Не бежит. Идёт.

      Так идут те, кто знает – они всё равно догонят.

      Разве можно пешком догнать убегающего человека, ощущение не парка, а на беговой дорожки. Эйми сворачивает в переулок, узкий и слепой.

      – Нет-нет-нет.

      Стена.

      Она разворачивается. Хрип. В горле будто пыль.

      Он стоит у входа. Молчит, чуть наклонив голову на бок.

      – Пожалуйста, – шепчет она. – У меня семья. У меня есть мать, у меня есть брат. Я не сделала ничего…

      – Я знаю, – он улыбается. – В этом и дело.

      Он приближается. В его руке – что-то. Шприц?

      Она бьёт ногой в мусорный бак, кидает в него бутылку. Промах. Он хватает её за запястье. Сила нечеловеческая, она царапается, кричит, пинается – почти не слышит своего голоса. Лишь своё сердце и шипение:

      – Не бойся. Всё уже началось.

      Укол. В шею.

      Мир резко теряет резкость.

      Тело – ватное, а в горле – железо.

      Колени подгибаются. Он подхватывает её, почти нежно.

      – Тише…

      Последнее, что она слышит – это хруст своих собственных волос в его перчатках.

      А потом – пустота.