Дорога, которой нет в расписании. Михаил Колесников

образование было вредно. Нужно было так же как и он, после девятого класса идти на завод.

      – Ты хоть понимаешь, что там с тобой сделают? – сказал он, когда узнал о том, что я перевожусь в городскую школу. – В лучшем случае проверят в драке, а в худшем разберутся по понятиям. Никто там с тобой нянчиться не будет.

      Я слушал, смотрел на него и думал: «Отец, ну почему ты не можешь просто сказать мне что-то поддерживающее?»

      Но мама настояла на том, чтобы я всё-таки учился в городской школе, и мы подали документы.

      Здесь всё было совершенно иначе, чем в поселковой школе. Все ученики общались друг с другом без мата и угроз. Старшеклассники не шпыняли малышню и не нужно было каждый день отстаивать своё достоинство кулаками.

      Никто ради потехи не издевался над слабыми, хотя наслушавшись пророчеств отца я ожидал чего-то подобного. Но вопреки моим ожиданиям, прогнозы отца не сбылись.

      Меня встретили скорее с настороженностью, потому что все знали, где я учился раньше. Присматривались ко мне, осторожно расспрашивали.

      Потом я встретил Ивана. Когда-то мы вместе ходили в детский сад, но я его даже не помнил. Он сам сказал мне об этом.

      Моя новая школа была просторной, с длинными коридорами и светлыми классами. Отношение учителей тоже было другое. Они, действительно, учили и готовили нас к жизни, вкладывая в нас всю душу.

      Я видел, что ведение уроков для них это не обычная формальность, а дело их жизни, которому они придают большое значение.

      Мои новые товарищи по школе были детьми из обеспеченных семей, их

      родителями были налоговики, полицейские, владельцы бизнеса.

      В своей прежней школе я часто становился свидетелем того, как в школьном туалете кого-то загоняют в угол и отнимают у него деньги. А жертва вынуждена либо терпеть побои и издевательства, либо огрызаться.

      Однажды в новой школе я тоже столкнулся в туалете с местным отморозком по кличке Гаврусь.

      Он был один, к тому же после того, что я прошёл в нашей поселковой школе он показался мне совсем не страшным и я сразу же получил отпор.

      В силу своей ограниченности он так и не понял, почему я его не боюсь, но на прощанье пообещал мне, что мы ещё встретимся.

      А я был готов к драке, но после уроков меня никто не поджидал. Гаврусь оказался самым обычным трусом и на всякий случай решил со мной не связываться. Позже я узнал, что даже среди своей же шпаны он не пользовался ни уважением, ни авторитетом.

      Забегая вперёд скажу, что через несколько лет Гаврусь кого-то порежет в пьяной драке и сядет на семь лет.

      Я так и не стал частью класса. Меня не принимали, но и не гнали. Я знал, что обо мне говорят за моей за спиной. Мне придумали кличку, коверкали фамилию, смеялись над тем, как я одеваюсь.

      Это было неважно. Главное – это было за моей спиной. Никто не осмеливался сказать это мне в лицо.

      Седьмой класс закончился. Друзей среди новых одноклассников я не завел, но и старые мне тоже стали неинтересны. Их разговоры всегда сводились к тому, где достать выпивку и сигареты. В