Сегодня – позавчера. Виталий Храмов

и лбом добавил прямо меж глаз.

      – У-ух, ё! – Голова взорвалась болью. Проклятущий коньяк! Никогда больше пить не буду! Всё кругом закружилось, и я сел тут же, оказалось – с размаху на грудь старшине.

      – Что тут происходит? – раздался резкий крик, хорошо не комбата. Или плохо, что не комбата?

      В глазах немного прояснилось. Оказалось, кричал толстый коротышка, напрасно дёргавший кобуру. Что, маловата практика пользования табельным оружием?

      – Ты хто? – спросил я его.

      – Интендант третьего ранга Блинов. Встать, боец, доложить по форме.

      Что ж ты меня так напрягаешь-то, а, Колобок? В голове моей как щелкнуло – интендант, грабёж моей «берлоги», слова Сережи о «мутном» интенданте. Нервничаешь? Ладно, шутканём. Ещё и разозлю. Такие, как он, застревающие в кобуре, в ярости – менее опасны.

      – Интендант? Да пошёл ты в жопу, интендант. Не до тебя сейчас!

      – Встать! Пристрелю!

      Ого, истерика. Очень хорошо. Встаём. Медленно. Ещё далеко. Теперь в самый раз. «Падаем» вперёд, я же «пьяный». Самое то. Опять удар гипсом по руке с наганом, правой, кулаком, снизу вверх, всем корпусом, в челюсть. Зубы кляцнули, интендант мешком осел на пол.

      – Дневальный! Дневальный, мать твою за ногу! Коменданта сюда. И комбата Бояринова. Мухой, тля!

      А теперь надо одеться. Вот так вроде должна быть форма одета. Ладно, посмотрим.

      Первым явился комендант. Я доложил, что мною предотвращена попытка хищения собственности с вверенного мне помещения группой лиц в составе четырех человек, одетых в форму Красной Армии. При требовании документов на право изъятия данных мешков и ящиков они попытались применить оружие – нож и револьвер. На оружие я указал. Группа злоумышленников обезврежена.

      – Да ты охренел совсем, старшина! Это наш интендант Блинов.

      – Документов он не предъявил, в лицо его не знаю, угрожал наганом, имел явный злой умысел. Я действовал по обстановке. Что, надо было дождаться, пока он меня застрелит за то, что я с его подельниками сделал?

      – Ой, дурак! Да тебя так и так теперь расстреляют за нападение на старшего по званию. Ты арестован. Сдай оружие.

      – Так нет у меня.

      – А куда дел?

      – Так и не было. Я вчера в ночь только поступил, оружие не получал.

      Прибежал комбат. От увиденного лицо его перекосило, шрам побелел.

      – Допрыгался, Блинов. Теперь ему не отмыться.

      – Не понял, капитан?

      – А что не видно? Блинов с бандой пытались ограбить третью роту.

      – Откуда ты знаешь? Может, это Блинова имущество?

      – Да какое там! Мы, со старшиной, вчера полночи ведомость составляли, в которую переписали всё наличинствующее в каптёрке. Это имущество третьей роты и моего батальона. А зачем Блинов на него хотел ручонки свои наложить? Посмотри – брал только спирт в канистрах, крупы и тушёнку. Толкнуть хотел.

      – Капитан, ты мне тут зубы не заговаривай! Нечего выгораживать своего старшину. Ведомость у него есть? Как же, поверил! За нападение на старшего