Проклятье гномов. Клинки и розы. Вадим Анатольевич Кузнецов

прорычал король и стукнул кулаком по столу. Кубок с остатками вина опрокинулся, заливая белоснежную скатерть.

      Герман тяжело вздохнул, быстро подошел к столу и осторожно забрал злосчастный кубок. Заглянул вовнутрь.

      – Капля осталась. Может, даже не одна. Не беспокойтесь, моих магических способностей достаточно для определения состава этого напитка!

      – Отлично! Ступай… Гости! А что вы все не пьете? Не хотите пить за мое здоровье? За молодого принца? Немедленно всем пить! Всем пить!

      Подданные держали свои чаши и кубки, боясь их, словно ядовитых змей, многие дрожа и трясясь, сделали первые глотки. Король медленно обвел взором своих близких, все оставались внешне спокойны, Террос хмурил брови, а принц Карл казался немного бледным. Несколько мгновений гости ожидали, что им тоже сделается плохо, но только толстяк Генрих оглушительно чихнул, утирая толстый нос. Король-же усмехнулся, вновь пнул Стради тяжелым каблуком, и гномья дудочка заиграла вновь.

      Через пару часов пир разгорелся вовсю, словно костер. В зал вернулись эльфийские танцовщицы, затем их заменили бородатые фокусники и другие артисты. Музыка играла громко и непрестанно, развлекая гостей. Однако, вся эта праздничная атмосфера прекрасно скрывала от посторонних ушей те разговоры, что велись за столом у короля.

      – У нас что, действительно увеличился золотой запас? – осторожно спросил Антоний, поигрывая кубком. – У меня, как у хранителя казны, другое мнение. Красив сундук, да дно крысы съели.

      – Неужели? – усмехнулся король, услышав замечание Антония. Этот герцог любил говорить иносказательно.

      – Народ постоянно жалуется на нехватку самого необходимого! Военные ветераны получают очень небольшую пенсию, едва покрывающую расходы.

      – Ну и что? – хмыкнул Карл Тринадцатый. – Их не так уж и много осталось. Я же издал указ об единовременной выплате им по пятьдесят кролов!

      – Но они получают каждый месяц всего по двадцать! Может, стоит увеличить ежемесячные выплаты хотя бы до двадцати пяти? Лучше каждый день по зерну, чем раз в год мешок. Это будет мудро и справедливо. Ты не боишься бунта, мой брат?

      – Нет, дорогой Антоний, этих ветеранов с каждым годом все меньше. Они не представляют серьезной угрозы. Кто вспомнит меня, если я разово подниму пенсии? А вот каждый год получать эдакий пряник приятно любому! Кстати, Генрих, что у нас по урожаю?

      Толстый герцог мирно посапывал, утомившись роскошным обедом, но, услышав голос короля, мигом открыл глаза:

      – Кто, что?

      – Сколько у нас запасов зерна? Каков урожай?

      – Эмм… – Генрих устало потянулся за куриной ножкой, – Хуже, чем в прошлом году, летние ураганы причинили определенный ущерб.

      – Слышал, Антоний? Мы не можем рисковать. Если мы увеличим пенсии, то казна быстро оскудеет. Ведь у нас в этом году меньше зерна и меда для продажи соседям. А что будет в следующем году? И где нам брать столько золота? – вопросы короля били не в бровь, а в глаз. Однако Генрих, отчитавшись, хлебнул вина, отведал курочки,