вчерашней непогоды не осталось и следа, его неухоженный и неуютный дом был залит утренним светом, что делало его почти приличным. Гурскому повезло, он уже больше недели числился в отпуске и ему, в отличие от Ремина, не нужно было ехать в офис, изображать там рабочую активность и энтузиазм. Ремин включил кофеварку и подошёл к окну, но из окна кухни были видны только заросли малины на неухоженном заднем дворе. Ни завываний милицейских сирен, ни скрежета тормозов. Только какое-то непонятное чувство, словно из кустов за ним наблюдают. Ремин пил кофе, размышляя о случившемся вчера. Шансов, что им удастся избежать наказания, объективно, было немного. Крылова, вернее, его тело, обязательно найдут, ниточка размотается до него и Гурского, а о том, что будет дальше, веяло жутким холодом. Сердце сдавленно заныло, Ремин заученным движением растёр левую половину груди, хотя боль отдавала под правую лопатку. Он отставил кружку с кофе, открыл ящик с лекарствами, принял две таблетки и закрыл глаза, стараясь вспомнить что-то хорошее, например, бегущую к нему по пляжу Карину. Он всегда хотел сына, и на работе, говоря о новорождённой дочери, чувствовал себя слегка смущённым, но ни на секунду не пожалел, что пелёнки, развешанные в ванной, розового цвета, а не голубого. Да, в то лето они с Кристиной ещё были счастливы, кризис третьего года семейной жизни был ими преодолён без особых проблем. Они приступили к строительству дома, того самого, в котором Ремин жил сейчас. После развода он оставил жене городскую квартиру, а сам перебрался в недостроенный коттедж, слишком большой для одного человека, где лишь две комнаты были приспособлены для жизни. Разные люди советовали Ремину продать дом, но он не хотел этим заниматься, то ли надеясь, что жена одумается и вернётся, то ли просто потому, что он никогда не чувствовал себя таким счастливым, как в начале строительства.
Ремин посмотрел на часы и понял, что если не выедет прямо сейчас, то опоздает на утреннее совещание. Даже не вымыв кружку, он наскоро повязал галстук и поспешил к машине. Как обычно, на выезд от дома до границ посёлка он потратил почти столько же времени, как на езду от кольцевой дороги до офиса. На совещание он успел к самому началу, вовремя надев на себя маску деловитого топ-менеджера. Кресло Крылова занимал его заместитель, прилежно глядящий в свои записи, чтобы не облажаться перед высшим руководством. Сам Крылов был в краткосрочной командировке, и из присутствующих здесь только Ремин знал, что Крылов больше никогда не будет присутствовать на планёрках. Вообще нигде не будет присутствовать. Никогда.
После совещания Ремин закрылся от офисной суеты в собственном кабинете. Здесь его никто не потревожит. Ремин понимал, что работа не отвлечёт от мыслей, поэтому просто сел в кресло и стал смотреть перед собой. Гурский не звонил. Телефон лежал на полированной поверхности стола, в качестве на ноутбуке фона – фото Карины, она со смешной причёской, хвостик, перевязанный яркой резинкой, торчит вертикально вверх, как маленькая пальмочка.
***
Всё
