Остров Яблок. Виталий Смышляев

начала фразы и обращения выстраивал ювелирно – ни разу не назвал меня не на «ты», не на «вы».

      Обезличенно. Все местоимения обходил. Что ж, раз так – значит так. «А что же мы? И мы не хуже многих». Тоже можем обезличенно.

      – А если торговать, тогда придётся и деньги выпускать.

      – Конечно, придётся, – кивнул Адыл, как о давно понятном деле. – По банкам пошарим, где-то да сохранилась наличка. Номера купюр перепишем, чтобы лишних бумажек не было, нашим и вашим раздадим поровну. Пусть рашшитываются. Какой-то ориентир нужен.

      Странная идея.

      – Станут ли за пустые бумажки торговать? – высказал я сомнение.

      – Не станут – так не станут, какой разговор. Может, так меняться будут, – не стал спорить Адыл. – Дадим подсказку людям, чтобы дело сдвинулось, а дальше сами. – И улыбнулся: – Заговорились мы, за стол пора. Предлагаю вперемешку сесть, чтобы наши люди между собой поговорили.

      Никто к Адылу не подходил, знаков не делал, по сторонам он не смотрел. Откуда узнал, что стол готов – непонятно. Впрочем, что непонятного: над лугом плыл волнующий, мирный, из прошлой жизни, запах запекающейся на углях баранины.

      За столом разница наших хозяйств выглядывала из каждой тарелки. Баранина вяленая, копчёная и запечённая, курятина, сыр овечий, брынза такая и сякая. Свинины никакой. Немножко масла, зелень, зелень, зелень. И вкуснейшие лепёшки вместо хлеба. Стояли коньяк, водка и вино, хозяева тянули понемногу красное, мы тоже не налегали.

      – У меня спина мокрая, – шепнул Аркадий. – Два часа прошло, каждую секунду жду – вот-вот кинутся.

      Адыл произнёс впечатляющий тост. Без кавказских пышностей, без завитушек. Дипломатическая взвешенная речь. Я как мог ответил, и понемножку все разговорились.

      – Второй раз вот так за столом сидим, – сказал я Адылу. – Через семь дней после Аварии мы праздник сделали. И вот сейчас.

      – Аварией называете? Хорошее слово нашли. И здесь вы молодцы, – сказал Адыл. – Красавчики. И про коров с лошадьми сразу сообразили, и флаг сделали по уму. Хороший флаг. Кто придумал?

      Я хотел добавить: мол, про коров Сергей сразу сообразил, пока все «кипешили». Но не стал. Слишком много придётся рассказывать. Пожалуй, ещё рано. Лучше про флаг.

      – Все вместе. Голов много и все светлые. А главный элемент – моя жена придумала.

      Адыл поднял бровь.

      – Хорошо придумала. У нас говорят: «Когда жена умная – исполняются все…» – Адыл запнулся, подбирая слово. – Такого слова по-русски не знаю, можно сказать: «благопожелания». Когда жена умная, исполняются все благопожелания.

      Взгляд Адыла помягчел. Мне показалось, что ему хочется рассказать о своей жене, но он промолчал. Видимо, тоже решил: об этом пока рано. И заговорил о другом:

      – А главное – лошади. Мы – исконные конники, а про лошадей только через два дня вспомнили. А вы сразу.

      – Это Армен, – показал я. – Благодаря ему. От бога лошадник.

      – A-а, что ты говоришь! – расплылся Армен. – Тебе благодаря, Алик Викторович,