Рожденная землей. Эбби-Линн Норр

летали туда на похороны бабушки. Ни дедушку, ни бабушку я толком не знала, но во второй раз была действительно убита горем, поскольку как раз тогда нас бросил папа. Лиз и Брент развелись, но договорились о совместной опеке надо мной. Но оказалось, что даже такой вариант тяготил отца, поскольку и года не прошло, как он исчез в клубах сигаретного дыма, оставив лишь номер мобильного телефона на случай чрезвычайной ситуации. После этого Лиз уже не была прежней. Некоторое время она старалась быть хорошей матерью. Мы неплохо ладили, пока мне не исполнилось одиннадцать. Затем ее карьера пошла в гору, она обзавелась партнером, и на этом, как говорится, всё закончилось.

      Я просмотрела следующие письма: Фейт предлагала Лиз моральную поддержку, приглашала вернуться в Ирландию и жить дома, хотела разделить с ней заботы о моем воспитании. Тетя признавала, что ей одиноко и, хотя женихи у нее имеются, ни один из них не является «тем самым единственным».

      Уже ощущая некоторую сонливость, облокотившись на кухонный стол, я наконец нашла в письмах Фейт кое-что интересненькое. Она вспоминала, как несколько лет назад оказалась свидетелем медицинского чуда: пациентка умерла при родах, но ребенок остался жив.

      Фейт ни с чем подобным раньше не сталкивалась. По всем медицинскими показателям малыш не должен был выжить. Отец крестил его, дав имя Джашер.

      Вот оно, первое упоминание приемного кузена. Если у него был отец, почему он остался жить у моей тети? Я продолжила чтение, предполагая, что папа мальчика также трагически погиб. Но в течение нескольких следующих лет о Джашере не было ни слова, а я довольно тщательно просмотрела письма в поисках его имени.

      Из очередного конверта выскользнуло несколько фотографий. На первом снимке я узнала Фейт, сидящую на корточках на лужайке, на коленях у нее был маленький мальчик. На обороте фотографии стояла подпись – «Фейт и Джашер, лето 2006». Я внимательно пригляделась к ребенку. Он был худ и долговяз, черноволос и черноглаз, со смуглой кожей. Несмотря на все солнце, которое его явно баловало, выглядел он так, словно кто-то только что застрелил его щенка. Такой затравленный взгляд и ни тени улыбки. А под глазами – темные круги от бессонницы.

      На следующей фотографии Джашер стоял один, позируя у фонтана. Чуть постарше и чуть повыше, но все такой же тощий и с той же мукой в глазах.

      «Знаю, ты будешь сильно потрясена, Лиз, но я приняла решение усыновить Джашера. Его отец так и не оправился после потери Мод и, похоже, не в состоянии (по его собственному признанию) воспитывать сына. Нам с ним еще предстоит оформить все документы, что будет непросто, но Джашер уже живет со мной и, кажется, чувствует себя лучше».

      Фейт писала об этом так формально!

      Я возобновила чтение, выискивая подробности о Джашере подобно гончей, идущей по следу.

      В школе Анакаллоу ему пришлось нелегко. Он с трудом заводил друзей, не высыпался и каждый новый день переживал как пытку. В итоге Фейт забрала его из школы на год, наняв репетитора для домашнего обучения,