Рожденная землей. Эбби-Линн Норр

же направлении и сглотнула: вокруг мяса жужжал шершень. Меня охватила дрожь. Я осторожно передала удочку в руки Джашера, и когда он взял ее, наши пальцы коснулись. Упершись толстым концом, словно шестом, в землю, Джашер соскочил с дерева. Я сделала то же самое, опасаясь, как бы не удариться головой. И вот уже Джашер крутит удочку в руках, стараясь подтащить шершня к себе, – у меня аж дыхание перехватило от этого зрелища – и смотрит прямо на меня! Выжидает, когда у меня сдадут нервы. Я напряглась и стиснула кулаки.

      Шершень был ближе и ближе – мурашки бежали по всему телу, от страха свело живот. Лишь из какого-то упрямства я не бросилась наутек, аки ужаленная. Да и, признаться, мне бы не удалось отвести взгляд от этой мерзкой твари, даже если бы я захотела. Шершень с удовольствием уписывал говядину, вгрызаясь в плоть своими отвратительными крохотными челюстями, и не обращал на нас внимания. Его полосатое брюшко пульсировало, словно именно там билось маленькое сердце.

      Удерживая удочку как можно ровнее, Джашер поднял крошечное нитяное лассо над шершнем. Я наблюдала, затаив дыхание, меня одновременно одолевали любопытство и отвращение. Он аккуратно охватил петлей мохнатое тельце, затянул нить на крошечной талии и осторожно убрал руку. У меня отвисла челюсть – шершень продолжал есть как ни в чем не бывало, а на брюхе у него болталось белое перо. Тут мое изумление взяло верх над ужасом.

      – Ты еще здесь? – шепотом заметил Джашер.

      – Наверное, сумасшествие заразно, – процедила я сквозь зубы.

      Неожиданно он рассмеялся, а шершень замахал крыльями и загудел. Никогда прежде я не испытывала такого наслаждения от чьего-то смеха. Если бы не была так напугана, то позволила бы себе улыбнуться.

      – Ты еще не видела настоящего сумасшествия, – усмехнулся Джашер.

      Я собралась пробурчать, так ли он в этом уверен, когда шершень внезапно взмыл вверх, унося за собой перо. Джашер рванул за ним, я – следом.

      Мы неслись через лес на всех парах вдогонку за белым пером, что зигзагами прыгало в воздухе, словно по собственной воле. Когда оно резко поднялось вверх, мы задрали головы, чтобы не потерять его из виду. И тут я споткнулась о гнилую ветку. Поднялась и побежала дальше – мне больше ничего не оставалось, так как я не хотела отстать от Джашера. Солнце, мелькавшее сквозь кроны деревьев, било в глаза, а руки то и дело царапали ветки, мимо которых мы мчались по серпантину леса: я мчалась на пределе своих возможностей. Густой ковер из палой листвы, хвои и грунта заглушал шорох наших ног. Перо кружило и петляло в чащобе, и несколько раз пропадало из моего поля зрения, но от Джашера ему было не спрятаться. Очевидно, у него имелся опыт в таком деле.

      Как раз в тот момент, когда я подумала, что дальше бежать не могу, Джашер вдруг остановился. Я продолжила двигаться по инерции, не смогла вовремя остановиться и налетела на него сзади.

      – У-у-уф! – вырвалось у меня.

      Он даже не дрогнул и не сдвинулся с места – с таким же успехом я могла врезаться в дерево. Широкая спина кузена была крепкой и непоколебимой.