Оружейник из Милана. Пьер Алексис Жозеф Фердинанд Понсон дю Террайль

герцога, где Лоренцо находился вместе со своими офицерами и вассалами. Я подошел прямо к маркизу и бросил ему перчатку в лицо, после чего вышел и вернулся к себе, даже не позаботившись о том, чтобы найти секунданта.

      – Мессир, – сказал оружейник, – меня зовут Рафаэль, и, кроме имени, я о себе больше не знаю ничего. Но могу поклясться, что я – человек благородного происхождения, ведь на льняной рубашке, которая была на мне в тот вечер, когда мэтр Гуаста-Карне подобрал меня на церковной паперти, был вышит герб. Еще час назад я о вас ничего не знал, но теперь чувствую к вам симпатию. Если желаете, я могу выступить в роли вашего секунданта.

      – Буду чрезвычайно рад! – воскликнул маркиз в порыве искренней признательности.

      – Отлично, – кивнул Рафаэль, – можете на меня рассчитывать. Если вас, не дай Бог, убьют, то клянусь честью оружейника, я отомщу за вас…

      После чего добавил:

      – А теперь давайте перейдем к уроку.

      Искусству ведения боя он обучал маркиза в течение часа.

      Фехтовал юный дворянин посредственно, однако был легок, проворен, твердо стоял на ногах, быстро понимал даже самые трудные приемы отражения ударов, и Рафаэль, поначалу тревожившийся за его схватку с грозным делла Скала, после урока немного успокоился. Он обучил молодого синьора страшному удару, техникой которого до этого владели только Рафаэль и мэтр Гуаста-Карне. Эту тайну Рафаэль раньше не доверял никому, но симпатии и уважение, которые он начал испытывать к маркизу, сделали свое дело.

      – В котором часу вы будете драться? – спросил он.

      – Завтра на рассвете.

      – Где?

      – Под крепостными стенами, у Туринских ворот.

      – Я приду, – сказал Рафаэль.

      – Раз уж вы так любезно предоставили себя в мое распоряжение, я не премину этим с лихвой воспользоваться. Вы должны оказать мне услугу, в моих глазах еще более важную, чем быть моим секундантом завтра.

      – Располагайте мной по вашему усмотрению. Слушаю вас внимательно.

      – Пока я не отомщу за нанесенное мне оскорбление, я не хочу появляться в свете и, соответственно видеться с герцогом Лоренцо и его дочерью. А синьорина ди Польве, подобно тени, ни на шаг не отходит от мадам Екатерины…

      – В этом нет ничего странного, ведь она ее фрейлина.

      – И тем не менее, если даже я не смогу увидеться с ней в последний раз, мне все же хочется, чтобы она получила от меня весточку.

      – Что же делать?

      – Прошу вас передать ей мое послание.

      Рафаэль вздрогнул.

      – Я ни в чем вам не отказываю, – задумчиво сказал он, – но сейчас у меня появилось такое странное предчувствие…

      Маркиз удивленно посмотрел на него.

      – Простите меня, – прошептал Рафаэль, – возможно я безумец, снедаемый предрассудками… но у меня перед глазами постоянно стоит лицо цыганки, которая когда-то в детстве предсказала мне судьбу. И в эту минуту мне кажется, что я опять слышу ее леденящий голос и чувствую как она своими узловатыми пальцами водит по