Куросиво.

Хигаси сурово и пристально взглянул своим единственным глазом на длинное, набеленное лицо госпожи Аояги.

      – Меня? Не думаете ли вы, что я тоже стану лакеем при Фудзисава или мальчишкой на побегушках при Хияма?

      Задетая его словами, она пыталась оправдаться; Аояги Кокусю поспешил загладить промах жены.

      – Все это шутки… Ну а серьезно – как обстоят дела?

      – Да что тебе сказать… Ведь и с Фудзисава, и с Хияма я виделся только мельком… Но знаешь, Дзюро-сан, слышал я однажды рассказ одного винокура. Когда в первый раз войдешь в винокурню, так думаешь, что заживо там сгоришь, до того там душно и жарко, зато когда постепенно привыкаешь, то, наоборот, чувствуешь себя превосходно и уже не хочешь выходить на улицу. Когда приедешь из глуши в столицу, как я, так попадаешь вот в такую же винокурню… Духота, вонь…

      Кокусю Аояги засмеялся:

      – Ты хочешь сказать, что я тоже один из тех, которым нравится подобная обстановка? Возможно, но не забывай одного: когда сам побудешь в такой винокурне, то начинаешь смотреть на вещи совсем другими глазами, нежели раньше, когда наблюдал только со стороны. Впрочем, я отнюдь не навязываю тебе никаких советов… Погости, поживи, хорошенько, без спешки, осмотрись, подумай и тогда уже принимай решение… Встретишься с людьми, поговоришь… Вот тогда и решай. И главное, помни – ведь от твоего решения зависит также и будущее Сусуму…

      Старый Хигаси ничего не ответил. В комнате стало светлее – взошла луна. Мраморные часы, стоявшие на полочке в нише, очень кстати пробили одиннадцать.

      – Ты, наверное, устал? – Госпожа Аояги взглянула на мужа.

      – Да, заболтались мы… Ты ведь тоже устал с дороги… Ну отдыхай… – Кокусю Аояги поднялся, потирая затекшую от сидения ногу, и вдруг вспомнил. – Да, а ты показывался Ямасита?

      Ямасита был знаменитый врач-окулист.

      – Это насчет глаз-то? Похоже, что с глазами дело плохо. Ямасита сказал, что если припадок повторится, то крышка. А лечения, говорит, нет никакого…

      – Ай-ай-ай! Вот это нехорошо!

      – Подумать только! Неужели даже такая знаменитость не может помочь? – Госпожа Аояги была весьма разобижена тем, что старый Хигаси обратился к Ямасита. В самом деле, имея родного брата – выдающегося врача, и при этом врача придворного! – обращаться к кому-то постороннему!

      – Поскольку, говорит, у вас один глаз сохранился, так это еще полбеды…

      Старый Хигаси рассмеялся.

      – Все это, конечно, верно, но… Э-э… Один глаз легко устает… Завтра я еще раз сам посмотрю… Ну а сейчас – спокойной ночи…

      – Почивайте покойно… – поклонилась госпожа Аояги.

      Супруги поднялись. Слышно было, как, спускаясь по лестнице, муж и жена подавили зевок.

      Вошла горничная, постелила постель, заменила лампу ночником, предложила помочь снять повязку, но старик, казалось, не слышал вопроса, не заметил и своего машинального ответа: «Не надо, оставь». Сидя подле хибати,