Города богов. Сергей Суханов

я дам тебе подробные указания… Получишь подорожную фортегесия[23] с перечнем интересующих Афины регионов. Как всегда, деньги на дорожные расходы… И вперед! Договорились?

      Увидев озабоченное выражение на лице собеседника, он смягчился:

      – Ладно… Подумай до завтра. А сейчас надо возвращаться к гостям.

      Появления Перикла и Геродота в перистиле никто не заметил, так как участники пирушки были увлечены игрой под названием «Собаки и шакалы», которую галикарнасец привез из Египта.

      В небольшом деревянном ящике на изящных ножках лежала пластина из слоновой кости с изображением пальмы, формой напоминающая барбитон.

      По игровому полю тянулись пять дорожек из дырочек: две коротких по обеим сторонам ствола, две длинных вдоль боковых краев доски и еще одна по верхнему краю.

      Протагор с Софоклом по очереди бросали на землю четыре двухцветные палочки. Сколько из них упало белой стороной вверх, столько очков получал игрок для следующего хода. Очки означали количество дырочек для продвижения по полю.

      В качестве фишек использовались лучины, тоже из слоновой кости, которые нужно было воткнуть в соответствующую дырочку. Софоклу досталось пять лучин с головой вислоухой собаки, Протагору столько же с головой шакала.

      Зрители сопровождали бросок каждого игрока возгласами радости, если тому выпадало перепрыгнуть сразу через несколько дырочек, или огорчения, если приходилось двигаться назад.

      Когда при очередном броске Софокла все палочки легли белой стороной вверх, что означало четыре очка сразу, компания взорвалась одобрительным хохотом. Дамон хлопнул везунчика по плечу, но тот лишь нетерпеливо дернул плечом.

      Перикл присоединился к зрителям…

      Но вот Софокл после еще одного удачного броска добавил пятую «собаку» к четырем, уже торчавшим на стороне противника под кроной пальмы. Друзья бросились поздравлять победителя и утешать проигравшего.

      Протагор отнесся к поражению как настоящий философ: с безмятежной улыбкой. Анаксагор тут же поднес ему канфар с вином, а Фидий протянул блюдо фиников.

      – Прошу внимания, – обратился Перикл к друзьям. – Предлагаю сегодня воздержаться от общения с флейтистками.

      Раздались недовольные возгласы. Участники кутежа дошли уже до той точки, когда затуманенный вином рассудок слабеет под напором инстинктов. Однако спорить с хозяином дома никто не решался.

      Гости потягивались, лениво доедали закуски. Софокл с Протагором потребовали у слуг свежей воды для ополаскивания рук и лица. Анаксагор и Геродот в шутливом отчаянии опрокинулись на подушки. Дамон снова взялся за лиру и с кислой миной начал перебирать струны.

      Фидий с Гипподамом делали вид, будто им позарез нужно нарвать свежих весенних яблок.

      – Телезиппа Периклу прошлый раз устроила выволочку, – прошептал на ухо другу архитектор. – Поговаривают, что рука у нее тяжелая. Вроде бы Гиппоник из-за этого с ней развелся…

      – Да нет, вряд ли, – усомнился Фидий. – Наш оратор

23

Фортегесий – торговый представитель.