Мельница. Арина Рунова

причины своей тревоги распознать он еще не мог.

      Старший Брат, как ни в чем не бывало, ремонтировал крышу амбара.

      – Хороший хозяин кроет крышу до дождя, а плохой – после. Один мешок все-таки промок, – недовольно заметил он, увидев брата. – Наконец-то ты встал! Я бы давно тебя разбудил, но Отец не позволил. Старику мерещится что-то дурное. Как по-твоему?

      – Небо тучами затянуло, – ответил Младший Брат, разглядывая могучую фигуру Старшего на крыше.

      Он стоял там, словно непобедимый исполин, рискнувший бросить вызов небесам. И Младший невольно залюбовался этой картиной.

      – Ерунда, – проговорил Старший. – Мне нужно съездить в деревню, так что закончи тут все, хорошо?

      Младший кивнул, он знал, что Старший Брат собирается ехать к своей невесте. К тому же ремонтировать крышу было куда приятнее, чем работать на Мельнице.

      – Когда ты на ней женишься? – спросил он вдруг без особой причины.

      – После осенней ярмарки, когда проходят все прочие свадьбы, – ответил Старший Брат, спускаясь с крыши. – Куплю ей на вырученные деньги ярких лент и кружев, какие любят девушки, – он протянул брату молоток и, предвкушая радостный момент, слегка улыбнулся, что случалось с ним не так часто.

      Глядя на его сильную, привыкшую к тяжелой работе руку, обхватившую рукоять молотка, Младший брат вдруг невольно представил, как он сжимает хрупкую кисть своей невесты, как трещат ее кости, из-под ногтей брызжет кровь. Он вздрогнул и взял протянутый ему молоток. Его собственная рука тоже была грубой и мозолистой, но в ней не чувствовалось той стальной несокрушимой силы, которой жили руки его брата.

      Он залез на крышу и окинул тревожным взглядом серое небо. Далеко на западе он увидел журавлиный клин.

      – Хотел бы я стать журавлем, – произнес он, вглядываясь вдаль и вдыхая прохладный ветер.

      – Это еще зачем? – услышал он.

      – Затем, что они могут лететь куда угодно. А я даже не знаю, что там за горизонтом.

      – Все ты прекрасно знаешь! Посмотри, на востоке – холмы, за холмами – лес; на севере – деревня, за ней река, за рекой поле и снова лес. На юге и на западе – поля, сколько хватает глаз.

      – А дальше?

      – А дальше – другие деревни, города, поля, леса, озера, реки, где-то есть моря и горы. Но что нам до этого? Другие поля ничем не отличаются от наших полей, другие деревни, леса и реки ничем не лучше наших. И нам совсем не обязательно смотреть на них.

      – А люди?

      – Люди?

      – Другие люди.

      – Другие люди такие же, как люди в нашей деревне. Мужчины, женщины, дети. Или ты воображаешь, что они там ходят с песьими головами, как в старинных сказках? – он усмехнулся.

      – Нет, я так не думаю.

      – Тогда не говори глупостей и принимайся за дело, – сказал Старший Брат и отправился в деревню.

      Он глянул в беспросветную серость неба, на дорогу, змеей петляющую по золотисто-зеленой равнине, а во взгляде его была все та же непоколебимая сила. И Младший Брат знал, отчего она есть в нем. Его