Бой без правил. За любовь. Анна Гром

готовая к нападению и защите… Нет, к этому она никогда не будет готова. Нет ничего хуже, когда двое самых близких людей не понимают и не поддерживают. Она ведь ничего не сделала!

      – О твоей дружбе с Ярославом Костровым мы говорили, кажется, недели две назад. И ты конечно же, благополучно пропустила всё мимо ушей. – Если Сергей Васильевич пытался быть с ней мягким, но убедительным, то Мария Викторовна порой не могла сдержать эмоций. И Алиса отвечала ей тем же.

      – Мама, мне уже шестнадцать, я сама могу решать, с кем мне общаться.

      Она уже не говорит о том, что многие её одноклассники имеют отношения, одеваются в крутые шмотки, имеют дорогие смартфоны и возвращаются домой, когда им вздумается. Пьют алкоголь и давно занимаются сексом, спокойно обсуждая с родителями все перипетии этой неотъемлемой части человеческой жизни. Когда она отвергла ухаживания капитана школьной команды по футболу – редкостного дебила, к ней едва не приклеилось прозвище «Фригидная», но Ярик тогда заткнул всем рты. Ничего не требуя взамен. Он забирал её, они вместе шли в школу, а потом он приводил обратно, каждый день, когда не пропускал учёбу из-за тренировок или соревнований. Никто из обидчиков не хотел связываться с парнем, который может навалять профессионально, и Алиска чувствовала себя под защитой. Но даже с ним у неё ничего не было, несмотря на то, что они строили планы на совместное будущее. Ярослав не настаивал, а ей… Ей просто было страшно, что мама каким-то своим полузвериным чутьем всё узнает, и тогда плакал её универ. Если отсутствие модных вещей и айфона она могла объяснить жёсткой экономией, то излишне жёсткие рамки, в которые родители запихивали её, словно податливый пластилин, Алиса понять не могла.

      – Ты будешь решать это только тогда, когда начнёшь сама зарабатывать себе на сникерсы! А пока я горбачусь в две смены на твоё будущее, будь добра, слушай, что тебе говорят! – чеканит Мария Викторовна. У неё до того злое лицо, что, кажется, говорит один рот, всё остальное, словно камень, неподвижно. – Он тебя даже не проводил. А ведь ночь, – она резко машет рукой в сторону окна, за которым чернеет безлунное небо.

      – Он уснул. И тут идти через одну улицу…

      – Послушай, дочка, Ярослав отвлекает тебя от главного. Сейчас для тебя нет ничего важнее учёбы. Бюджет от тебя уже уплыл, так что рассчитывать придётся только на себя, – отец перебивает её, и пусть он говорит мягко и вкрадчиво, стараясь убедить, Алиса чувствует, что её здесь никто не хочет слушать. Внутри поднимается волна протеста, и каждое слово теперь воспринимается в штыки. – Алиса, мы хотим, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем у нас…

      – А его отец только что загремел за решётку, – вклинивается мать, и Алиска снова взрывается криком.

      – Но Ярик здесь ни при чём!

      – Ярослав толком не учится, он днями и ночами избивает грушу в гараже, – продолжает отец. – Из него ничего не выйдет. Ты должна выбирать своё окружение, ничему хорошему он тебя не научит.

      – Но я ведь люблю его! – Алиска почти кричит, но голос предательски срывается на