Смертельная миссия в Хайларе. Галина Беломестнова

правду говорят, Павел Васильевич, зима здесь длится девять месяцев, а такая погода стоит лишь в июле, в августе ночи станут холоднее, – пожав ладонь генералу, ответил Соколов.

      Он пристроил на вешалке фуражку с васильковым верхом и малиновым околышем и сел за приставной стол.

      – Мы подготовили план операции. – Полковник госбезопасности достал из своего портфеля папку с грифом «Совершенно секретно».

      Зеленин внимательно просмотрел документы, произнес:

      – Я мало знаком с сотрудниками, поэтому обратился вчера за консультацией к начальнику Управления военной контрразведки Дальневосточного фронта Салоимскому^[35]. В телефонном разговоре он посоветовал создать оперативную группу из сотрудников УНКГБ и Управления Смерш во главе с вашим заместителем – подполковником Григоровым. Также он предложил включить в нее переводчиком Александра Леонтьевича Клетного^[36].

      – Клетного? – обескураженно глянул на него Соколов.

      – Хотите сказать, что он осужден как враг народа?

      – Совершенно верно. Клетный осужден как «враг народа» двадцать четвертого июня сорок первого года. Он уже четыре года сидит во внутренней тюрьме, которая находится во дворе нашего Управления. Да, он особый заключенный… По приказу Портнова в сентябре сорок первого года для него оборудовали в камере кабинет и спальню, собрали необходимую библиотеку, обеспечили пайком как сотрудника и привлекли к переводу и обработке документов, получаемых разведкой. Фактически он не сидит, а работает как сотрудник Управления.

      – Это тот Портнов, который сейчас начальник Читинского Управления НКВД?

      – Да, в сорок третьем он стал комиссаром государственной безопасности и его назначили туда начальником, – подтвердил Соколов.

      – В интересах дела мне надо обязательно встретиться с ним. – Зеленин сделал запись в лежавшем перед ним блокноте.

      – Иван Борисович знал, какой уникальный специалист Клетный. Александр Леонтьевич был разведчиком в Токио, в совершенстве знает все диалекты японского языка, японские обычаи и традиции. За годы пребывания в тюрьме он во многом нам помог. На основе разведданных Клетный составил сборник в трех томах о белой эмиграции в Маньчжурии и подготовил уникальную научную работу – двухтомник «Маньчжурия. Забайкальское направление».

      Зеленин встал, прошелся по ковру и остановился возле выходившего на запад окна, разглядывая виднеющиеся вдали горы Яблонового хребта. Ему было горько осознавать, как безжалостно перемалывала судьбы чекистов чистка в их рядах. В организации попадались оборотни, но было немало и тех, кто пострадал невинно.

      – Я поддерживаю ваше решение, Павел Васильевич, – прервал затянувшееся молчание Соколов. – Если база существует, то проникнуть туда будет крайне трудно. Рассчитывать на поддержку местного населения нельзя, уже несколько опергрупп было выдано как китайцами, так и русскими белоэмигрантами. Чтобы не вызвать ни малейшего подозрения, группу нужно готовить с особой тщательностью, а Клетный