Смертельная миссия в Хайларе. Галина Беломестнова

действия не раньше сентября – октября. – Соколов прикурил папиросу и помахал рукой, гася спичку.

      – Мне вчера докладывали, что в Генеральном консульстве Маньчжоу-Го, по улице Бабушкина, 72, под дипломатическими паспортами живут офицеры второго отдела Генерального штаба Японии, которые занимаются шпионажем^[29]. – Гость строго взглянул на хозяина кабинета.

      – Да, дипломаты чувствуют себя в городе более чем свободно, – почти весело согласился с ним Соколов. – Но могу заверить, что они ходят по улицам, отдыхают на озере Кенон, ездят на вокзал и даже на охоту под нашим контролем. Закрыть консульство и рассекретить шпионов нельзя, японцы сразу закроют российские представительства в Маньчжурии, и мы потеряем связь с нашими гражданами за границей. Поэтому, как бы это ни нравилось нам, условия Пакта о нейтралитете мы соблюдали.

      – Пакт о нейтралитете денонсирован. Сейчас необходимо быть бдительными как никогда. Перегруппировка войск еще не закончилась, Отсутствие естественных препятствий вдоль границы Забайкалья играет на руку противнику. При нанесении удара японцы могут достичь оперативной глубины в любом направлении в течение суток. Не надо объяснять, какими тяжелыми будут последствия. – Режущий холодок его взгляда коснулся лица Соколова.

      – Не такие уж мы и беззащитные. Вдоль всей границы за время войны построены укрепления, доты и дзоты, противотанковые траншеи. Легко японцам не будет. – Глаза хозяина кабинета колюче глянули на генерала. – Пограничники тоже знают свое дело. Нас больше всего беспокоит подготовка и испытание бактериологического оружия Квантунской армией.

      Он вынул из сейфа картонную папку, положил на стол и продолжил: – В августе тридцать девятого года в боях на реке Халхин-Гол Квантунская армия впервые применила бактериологическое оружие против советско-монгольских войск. Нашей разведке тогда удалось захватить военнослужащего из отряда майора Икари. Вот его показания. – Соколов вынул из папки бумагу с машинописным текстом и протянул Зеленину.

      Генерал взял листок в руки:

      «12 июля 1939 года наша группа под руководством майора Икари была доставлена на грузовиках к опушке соснового бора недалеко от реки Халхин-Гол, за пределами видимости с западного берега. Мы были одеты в полевую форму, чтобы выглядеть как обычные военнослужащие. На берегу выгрузили две надувные лодки, десять больших металлических канистр и стеклянных бутылей с концентратами бактерий сапа, брюшного тифа, холеры и чумы, металлические фляги для воды, ковши-черпаки, тросы и другой инвентарь.

      Передвигались в сторону берега скрытно, лодки, оборудование и инвентарь переносили на себе. Когда достигли опушки у правого берега реки, майор Икари в бинокль осмотрел противоположный монгольский берег. Не обнаружив противника, мы накачали лодки, погрузили в них емкости с концентратами бактерий и спустили на воду. Когда достигли середины реки, одни солдаты по команде Икари стали грести вверх по течению, а другие открыли емкости и приступили