Смертельная миссия в Хайларе. Галина Беломестнова

до тридцать шестого года служил на Дальнем Востоке.

      Молотов характерным только ему движением поправил щепоткой пальцев тонкую оправу пенсне и вернулся к теме разговора:

      – Император Хирохито понимает, что следующей за Германией будет Япония и что на обычных вооружениях им затяжную войну против западных держав и СССР не выиграть. Поэтому он делает ставку на биологическое и химическое оружие.

      – Это неудивительно. Хирохито по образованию биолог. В одной из своих речей он сказал: «Наука всегда была лучшим другом убийц. Наука может убить тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы людей за весьма короткий промежуток времени». Хирохито всегда считал, что биологическое оружие поможет ему исполнить его божественное предназначение, и применит его не задумываясь.

      Сталин нажал на кнопку вызова. В кабинет вошел его личный помощник, заведующий особым сектором ЦК Поскребышев.

      – Александр Николаевич, сообщите товарищам Митереву^[11], Абакумову^[12], Меркулову^[13] и Берии^[14], что я в тринадцать ноль-ноль жду их у себя в кабинете. Мне будет нужен подробный доклад о биологическом оружии японцев.

* * *

      От Боровицких ворот Кремля в юго-западном направлении Можайского шоссе выехал небольшой кортеж машин. Вскоре он подъехал к заставе. Офицер, сидевший возле шофера, повернул какую-то табличку за ветровым стеклом, и охрана пропустила автомобили без всяких формальностей. Через короткое время кортеж свернул влево, на боковую асфальтированную дорогу, проходившую через молодой ельник, мелькнул километровый столб с цифрой «9», показался четырехметровый забор и шлагбаум перед ним. Автомобили остановились. Приглашенные ждали. В двухстворчатых тесовых воротах открылась боковая калитка, и старший наряда, оповещенный дежурным по главному дому, подошел к первому автомобилю. Опознав пассажира, офицер дал своему напарнику команду открыть ворота. Машины медленно двинулись по узкой извилистой асфальтированной дороге мимо прохода между наружным и внутренним заборами. За последним поворотом появился двухэтажный, покрытый штукатуркой кирпичный дом, выкрашенный в зеленый цвет.

      Наркомы, вызванные Сталиным, прибыли в тринадцать ноль-ноль, как и было назначено. У парадного входа их встретил Поскребышев. Поздоровавшись с ним за руку, офицеры прошли в дом. Зная строгие порядки на даче, они разделись возле правой, гостевой, вешалки и проследовали за Александром Николаевичем в малый зал, где хозяин дачи больше всего любил работать.

      Апрельское полуденное солнце заглядывало в широкие, лишь наполовину задернутые шторами и гардинами окна. Его лучи пробивались сквозь густые кроны окружающих дом деревьев, скользили по панелям из карельской березы. На большом светло-коричневом ковре стоял прямоугольный обеденный стол, накрытый белой накрахмаленной скатертью.

      Верховный сидел у ближнего к входной двери угла и что-то писал в блокноте. На его полувоенном френче без орденов была только Золотая