Солнце Шатили в крови. Мадина Федосова

Леван увидел его лицо. Старое, изможденное, изрезанное глубокими морщинами, словно карта прожитой жизни. Но больше всего Левана поразили его глаза – холодные, бесцветные, лишенные всякой человечности. В них горел лишь фанатичный огонь, пожирающий его изнутри.

      “Ты не понимаешь…” – прошептал старик, его голос был тихим, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность. “Я делаю то, что должен. Это необходимо для защиты Шатили…”

      “Что ты собираешься делать?” – спросил Леван, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри него бушевал ураган эмоций. Он знал, что от его следующих слов зависит жизнь многих людей.

      “Я должен завершить ритуал…” – ответил старик, и его взгляд устремился к алтарю. “Кровь должна пролиться… Солнце должно вернуться…”

      Леван перевел взгляд на алтарь. На его потрескавшейся поверхности лежала раскрытая старинная книга, переплетенная в темную, истертую кожу. На одной из страниц Леван увидел изображение солнца с кровавыми лучами, словно багровые капли стекали с небесного светила. Книга, о которой говорила Альма.

      Рядом с книгой, на куске черного бархата, лежал кинжал. Старинный кинжал с резной рукоятью из потемневшей слоновой кости, украшенной изображениями змей и демонов. Его лезвие было тонким, словно бритва, и блестело в свете свечей, словно предвкушая скорую смерть.

      “Не делай этого!” – крикнул Леван, чувствуя, как его охватывает отчаяние. “Не убивай никого! Это безумие! Ты не можешь решать, кому жить, а кому умирать!”

      Старик покачал головой, его глаза горели безумным огнем. “Ты ничего не понимаешь, мальчик… Это не убийство. Это жертвоприношение. Это древний закон, который мы должны соблюдать, чтобы спасти Шатили от гибели…”

      С этими словами старик схватил кинжал и поднял его над головой, готовясь нанести удар. Леван увидел в его глазах решимость и фанатизм, и понял, что времени больше нет.

      Не раздумывая ни секунды, Леван выстрелил.

      Звук выстрела оглушительным эхом разнесся по часовне, нарушая тишину. Пуля попала в старика, пронзив его плечо. Старик вскрикнул от боли и упал на пол, роняя кинжал. Тот с глухим стуком ударился о каменный пол.

      Леван подбежал к старику, проверяя пульс. Он был жив, но тяжело ранен. Кровь сочилась из раны, окрашивая его черную одежду в багровый цвет.

      “Зачем… Зачем ты это сделал…?” – прохрипел старик, глядя на Левана с ненавистью и непониманием.

      “Я должен был остановить тебя…” – ответил Леван, его голос был полон отвращения и жалости. “Ты собирался убить невинных людей во имя безумного ритуала”.

      “Ты ничего не понимаешь…” – повторил старик, его взгляд был полон презрения. “Ты погубил Шатили… Ты выпустил зло на свободу…”

      Леван покачал головой. “Ты ошибаешься… Я спас его… Я спас его от тебя”.

      В этот момент дверь часовни распахнулась, и внутрь ворвались другие полицейские, запыхавшиеся и перепуганные. Они подбежали к Левану и арестовали старика, надев на него наручники.

      “Что