Три пули для копа. Анна Орлова

не вовремя меня на поэзию пробило!

      Я прикусила губу, по-детски зажмурилась и разжала пальцы. Но вместо колючих веток поймал меня кто-то живой и теплый.

      Твердая ладонь зажала рот, знакомый голос шепнул:

      – Тихо. Знаете, где спрятаться?

      Я кивнула, и он убрал руку. Брюнет сливался с темнотой, я видела только смутный силуэт да черные непокрытые волосы.

      – Туда! – я махнула в сторону доков.

      Причал в Тансфорде не выступал в море, а тянулся вдоль берега. Ближе к городу стояли крупные суда и роскошные яхты, там же были торговые склады. Подальше, в неохраняемой и плохо освещенной части дока, ютились мелкие суденышки, лепились друг к дружке сараи для ремонта лодок и выгрузки пойманной рыбы.

      – Бежим! – скомандовал брюнет напряженно.

      Легко сказать! Проклятые розы цеплялись за одежду, хлестали шипастыми ветками по рукам и лицу. Сторожевые они, что ли?

      В темноте дорогу не разобрать. Оставалось молиться, чтобы не переломать ноги.

      Мы спотыкались, оскальзывались в грязи, бежали дальше. Сирена взревела совсем близко – у меня даже в голове зазвенело от ужаса – и утихла. Ветер доносил громкие голоса, резкие окрики, испуганный баритон водителя такси. Проклятье!

      Я цеплялась за твердую ладонь Эллиота, как за якорь. Зачем ему?.. А, потом спрошу. Не до того.

      Пробраться вдоль забора. Нырнуть в щель между сараями. Свернуть налево, вдоль вереницы лодок. Укрыться на рыбацком суденышке? Глупо. Выходить в море сейчас самоубийство, к тому же на причальных кольцах – цепи с замками. Даже если удастся вскрыть, потеряем драгоценное время, а подозрительную возню может заметить полиция.

      В темноте все чувства обострились. Скользкий от воды деревянный причал. Злой плеск моря. Остро-соленый запах. Брызги воды на лице. Медузы и водоросли под ногами. Горячая ладонь Эллиота.

      – Сюда, – шепнула я, дернув его. за рукав, и ринулась к сарайчику чуть покрепче прочих.

      Как знала, прихватила с собой ключи! Замок щелкнул, и я проскользнула в темноту. Эллиот вошел следом, аккуратно притворил дверь и наложил засов.

      Стальные зубцы капкана на моем сердце чуть-чуть ослабли, позволяя наконец вздохнуть. Я прошла вдоль стены, чудом не споткнувшись о батарею ящиков, нащупала на полке лампу и завернутый в промасленную бумагу коробок.

      Эллиот перехватил мою руку с уже горящей спичкой:

      – Это безопасно?

      – Вполне, – ответила я, не особо таясь. – Мы далеко, и нас заслоняет второй ряд сараев.

      Спичка тем временем догорела и погасла, пришлось зажигать следующую.

      Эллиот с интересом озирался по сторонам. Даже мокрый, как мышь, он умудрялся выглядеть опасным. Кажется, его не смущали ни грязное пальто, ни ручейки воды, стекавшие с волос, ни побелевшие от холода губы, ни изгвазданные почти до колен брюки. Истинный брюнет!

      – Здесь есть плита, постель и кое-какая еда, – рассеянно объяснила я, с трудом разбирая маркировку на одинаковых с виду ящиках. – Несколько дней можно пересидеть.

      Я