Последний конвой. Часть 3. Виктор Романович Саморский

Потеряли трех человек при форсировании зараженного паразитами озера и четверых от гипертермии.

      Если мы не найдем воду, до следующего вечера не доживет никто.

      День двадцать пятый, утро

      ***

      Ночь пролетела быстро, в странной полудреме. Как Арсений ухитряется не заснуть, я не представляю. Глаза слипаются, хоть спички вставляй. Очень хочется пить, несмотря на то, что ночью стало прохладно, пришлось даже натягивать кофту.

      Внезапно ожила рация, завопила голосом Быкова:

      – Внимание всем! Стоп конвой!

      И сразу же, почти без паузы:

      – Перестроиться в боевой порядок.

      Я аж подпрыгнула на сидении, привычно сползла на коврик, куда и сонливость улетучилась. Одно из двух: либо все-таки добрались до Хартума, либо… либо… об этом даже думать сейчас не хочется…

      Загудели автомобили, зарычали движками вокруг нас. Я не смогла удержаться от любопытства и все-таки высунула кончик носа между жалюзи. Скорая оказалась в самом центре вместе с другими легковушками, со всех сторон прикрытая грузовиками. Броневик перегородил дорогу впереди всех и угрожающе водил туда-сюда стволом пулемета. Грузовики позади него сдвинулись почти вплотную. По-моему, если бы кто-то из водил захотел открыть дверь, чтобы выбраться наружу, он бы не смог этого сделать – слишком маленькое расстояние между машинами. С тыла легковые автомобили загородили и УРАЛ, и КАМАЗ хозобслуги. Тем временем на дорогу выволокли несколько пустых ящиков, из которых выстроили заслон. Что-то вроде примитивной баррикады.

      Я рассеянно наблюдала, как «фашисты» вытащили из грузовика миномет и установили позади грузовиков. Внезапно екнуло сердце – «а ведь к бою готовятся, не иначе».

      Затрещала и зашипела рация, вояки опять перешли на закрытые частоты, голоса слышно, но о чем болтают – непонятно. Перебросились несколькими фразами, потом команда Быкова для всех:

      – Прожектора погасить!

      И разом на пустыню опустилась ночь. Все-таки конвой при движении дает очень много света – фары, прожектора, подсветка. Наверное, нас издалека очень хорошо видно. За несколько километров.

      Отцы-командиры набились в броневик, устроили закрытое совещание. Даже ученых турнули в УАЗик к Мишке. Те небось обосрались от страха. Сидят, дрожат. А ну как перестрелка начнется?

      Эх, заглянуть бы сейчас на совещание … хоть одним глазком… хоть бы краешком уха… послушать…о чем речь идет?

      Ждать пришлось долго, минут двадцать. Лагерь вновь пришел в движение, началась суета и возня. Я ничего не могла понять, пока Арсений не пояснил.

      – Наиболее ценный груз выгружают, значит, на прорыв пойдут.

      – Чего?

      – К перестрелке готовятся. Видимо, впереди засада.

      – А мы? – опешила я, – нас что, посреди пустыни одних бросят?

      Арсений пожал плечами.

      – Почти, – задумчиво пробормотал он, – скорее всего, оставят человек пять с легким стрелковым оружием. Чисто формальная охрана.

      – Какого черта?

      Я совсем потеряла самообладание.

      Пересекли