Последний конвой. Часть 3. Виктор Романович Саморский

просветил…

      Научный совет экспедиции.

      Заподозрить профессоров в мелких диверсиях проблематично. Ну не тот контингент. Столичная спесь, слабоволие, недостаточная физическая подготовка. Руки из жопы, и вообще…

      Остаются только командиры. Полный список составил сам политрук, ни добавить, ни отнять. Хотя, отнять как раз можно. Боцмана в список он дописал зря. Кроме того, можно смело вычеркивать и Чернецкого, когда подожгли МАЗ Иваныча, тот был уже мертв.

      Остаются четверо, включая самого политрука, которого минусуем…

      Осталось трое – Быков, Пауль и Шибарин.

      Быков…

      Как сказал Гейман, – «жена Цезаря вне подозрений».

      А сам Цезарь?

      Да нет, невозможно. Быкова долой из списка!

      Остаются двое – Пауль и Шибарин.

      Оба прекрасно подходят по всем критериям. И, кстати, они оба были в кабине «Тайфуна», следовавшего за МАЗом Иваныча, когда мы заблудились во время пыльной бури.

      Пауль – правая рука Эмиссара, именно Быков и назначил капитана начальником охраны конвоя. А Шибарин много лет служил вместе с Быковым, еще тогда, когда об экспедиции даже не задумывались. Об этом все знают.

      Мог ли резидент быть спящим агентом, который много лет ждал приказа о внедрении в состав экспедиции? Теоретически, конечно, мог…

      Но вот на практике, как говорит наш политрук, – «очень сомнительно».

      Нужен еще третий. Кто еще мог бы быть резидентом?

      ***

      Вроде бы только моргнул, а когда открыл глаза, за окнами темно. Снова ночь.

      Как же быстро летит время!

      Василий поднес к губам жестяную кружку, вода теплая и противная. Всего пару глотков на донышке. Даже горло толком не смочил. Дерет, как будто песок ложкой жрал. Пить захотелось еще сильнее, губы потрескались и не слушаются.

      Приходил Мишка, но поговорить не удалось, Лидия Андреевна прогнала. Впрочем, сил на разговоры по-прежнему нет. Очень хочется спать.

      Только бы без сновидений, просто спокойный и глубокий сон.

      Глава 7. Лидия

      День двадцать четвертый

      ***

      Сильно поспорила с Быковым, но осмотреть погибших мне не удалось. Опасаясь заразить экипаж, тела сразу сожгли. Все мои доводы о том, что существует протокол, согласно которому врач должен констатировать смерть, были категорически отвергнуты.

      – Слишком опасно! Я не имею права подвергать жизнь единственного врача экспедиции ненужному риску.

      Быков упрямый, как баран. Спорить бесполезно, доказать свою правоту невозможно. Служака до мозга костей. Ни на шаг от инструкции. Бесчувственное бревно. Сапог!

      Пока потушили пожар, разобрались с грузом, привели в порядок технику, было уже около часу ночи. А ведь форсировать озеро начали еще засветло. Эмиссар рвал и метал, всячески торопил, но ускорить процесс подготовки к началу движения конвоя не мог. В такой момент к нему под горячую руку лучше вообще не попадать, достанется любому, невзирая на должность, звание и половую принадлежность.

      А