Девочки. Повести, рассказ. Анжелика Королёва

тока сёдня молчит.

      – Цыть! Всё он, чи́сто, знает.

      – Мам, я не хочу больше. – Таня отодвинула тарелку с гречкой, не съев и половины.

      – Оставь. Пряники будешь с молоком или с кака́вой?

      – Не, мам, я пойду.

      – Иди уж! – Мать махнула рукой.

      – Матхёна не ест, я тоже не буду! – заканючил Колька.

      – Сядь и доедай!

      – Спасибо, Лиз, давай, я посуду помою. – Зоя закончила ужин и вызвалась помочь.

      – Да не надо, я сама. Ещё сви́ньям заодно на утро наведу́.

      – Ладно, но в следующий раз – я!

      – Успеешь ещё наро́биться, Зой.

      – Пойду тоже лягу пораньше, устала сегодня чё-то.

      – Иди, иди. Мне ещё с Васей говорить.

      – Может, и я с тобой?

      – Не, вы там сидите, не высовывайтесь. Мы сами тут. Кричать будет, так уж помолчите. Посмотри за ними там.

      – Знамо дело, выученные уже.

      Все разошлись. Лиза принялась мыть посуду, и только разложила тарелки по местам, присела с полотенцем в руках, зашел муж.

      – Положи чё-нить. – Он грузно сел на свое любимое место у окна, на большой коричневый табурет.

      – Я мигом, Васенька. – Она снова вскочила, несмотря на навалившуюся вдруг усталость, и начала выставлять на стол еду.

      – Чё сказать-то хотела? – начал он.

      – Да ты поешь, потом уж поговорим. Устал поди? – Лиза заговорила быстро, было слышно, что она волнуется.

      – Говорить – не работать, торопиться не надо. Чё там стряслось-то опять?

      – Да тут такая история. – Она, сбиваясь от волнения, рассказала всё, что знала про находку дочери.

      Отец слушал не перебивая, только хмурил брови, выдвигал челюсть вперед да ходил желваками. Это не предвещало ничего хорошего.

      – Всё?! – спросил он, когда она закончила.

      – Всё, Вася, ну ты уж её… – Она не договорила, он уже кричал.

      – Танька! Иди сюда!

      Наступила тишина. Никто не шёл.

      – Я кому говорю? Подь сюда! Быстро! – повторил Василий Николаевич ещё с большей злостью в голосе.

      На крик из комнаты выбежали трое: Таня, Колька и Зоя.

      – А вас чё принесло?! – сурово спросил он.

      – Сказала же, в комнате сидеть! – Лиза цыкнула.

      – Я объясню, Василь Николаич, вы не ругайтесь! – начала было защищать Танечку Зоя.

      – Па, – заканючил Колька, но мать сделала умоляющее лицо, показала пальцем на губы, мол, тихо, и замахала в сторону комнаты, чтобы не высовывались.

      – Ладно, пойдем, Коль, я те сказки почитаю, – смирилась Зоя.

      Защитники ушли, Зоя ворчала себе под нос. Танечка осталась одна. Дрожа от страха, со слезами на глазах, она стояла напротив отца, замерев в ожидании. Это было самое ужасное, что только могло случиться. «Только бы не бил, только бы не бил!» – думала она.

      – Без сопливых скользко! Разберёмся. – Он отпил молока из кружки. – Садись. – Он показал Танечке на табурет, который стоял рядом.

      – Я постою, пап! – Она боялась подходить к нему близко.

      – Будешь ещё брать чужое?!

      – Нет,