Девочки. Повести, рассказ. Анжелика Королёва

на кухне. Такого сальтисо́на – колбасы маминой домашней, ни у кого не было. Соседи частенько, особенно тетя Марина Солнышкина, приходили к ним угоститься. Мать никогда не отказывала, жалела их – четверо детей, а она одна с ними. Мужья-то все разные: кто, где по свету бродит, кто в тюрьме сидит. Не помогали они ей.

      – Лиза, а можешь молочка нам налить, чуток? – частенько, как бы невзначай, появлялась в их доме тетя Марина.

      Лиза ей целую авоську наберёт: свежего молока бутыль, булок, только испеченных, творогу, рыбы, картошки. Всё, что под рукой найдет.

      – Я помогу, Лизочка, если чё надо. Белить там могу или… – всегда приговаривала тетя Марина, когда брала авоську с едой, но никогда не приходила и не помогала.

      Да мать и не ждала. Только потом ей рассказывали бабы, что Маринка, выходя от неё, разносила по всей деревне, что у Лизы: и колбаса несвежая, и творог чем-то отдает, да и дома не шибко чисто. А про Василия Николаевича говорила, что «никакой он, на хер, не раненый».

      Отец, видимо, чувствовал «врага» издалека, не зря опером в НКВД работал, старый коммунист, к тому же и сейчас он начальник в леспромхозе, а заодно и председатель народного контроля. Это накладывало особые обязательства и особую народную «любовь». Потому что гонял он всех за любые ошибки и промахи.

      А когда приходил домой, работа у него не заканчивалась. Со своих был особый спрос. А когда мать заговаривала про тетю Марину, он ругался:

      – Она валяется, кобыла, на кровати! Ни работать, ничего не хочет, а ты корми её давай, простипо́му! Чтоб не видел этой суки у порога!

      Лиза только кивала. Ленку Солнышкину, Маринину дочку, Танину одногодку, он тоже недолюбливал. Вечно она ходила с соплями до нижней губы и жаловалась на всякие пустяки своей мамке. Хитрая она была какая-то, несколько раз обманывала Таню и навязывалась со своей дружбой. Поначалу Таня её приветила, они бегали везде вместе, то в лес, то к речке Глухи́нке. Там брусники, морошки много росло. Насобирают, налопаются, идут, довольные, домой.

      В прошлом же году, когда они пошли купаться, а Танечка любила плавать, Ванька Разбойников предложил им прокатиться на плоту. Маленький такой плотик, но прочный. Они с ребятами ещё летом его соорудили. Плывут себе, плывут, речка небольшая, но «с головой» будет. Заплыли на середину, а Ленка взяла и ни с того ни с сего столкнула Таню в воду. Та перепугалась, начала барахтаться, в панике воды наглоталась и уже начала было идти ко дну, но, наудачу, на берегу оказался старшеклассник Юрка Швецов. Он и вытащил её на берег.

      С тех пор дружба с Ленкой окончательно разладилась, и Танечка стала бояться заходить в реку, когда кто-то рядом плавает или просто барахтается. И дружила она всегда с пацанами – они надёжнее как-то, решила она про себя, и «не нюни». Так и носились вместе: Ванька Разбойников, её спаситель Юрка Швецов и ещё парочка своих в до́ску пацанов.

* * *

      Этим летом у них гостила мамина новая знакомая, молодая светловолосая, маленького роста девушка Зоя. Приехала она на курсы продавцов из небольшого соседнего посёлка. В торговлю решила