Девочки. Повести, рассказ. Анжелика Королёва

семье, за отца. Договаривалась с мужиками, чтобы поле вспахали, прибивала гвозди, если была нужда, во дворе что-то ремонтировала, грядки вскапывала, ведра тяжелые таскала. Ничего не боялась делать: где мать подскажет, где своим умом доходила. И корову могла подоить и свиней накормить, и еду частенько готовила, а когда приходила очередь пасти скот, они с братом вдвоем уходили в поле на целый день. А там огромное стадо, коров тридцать – пятьдесят, когда сколько выпускали, бегай за ними весь день, и всех надо было привести обратно, ни одну не упустить. Ответственность большая, но Надя ничего не боялась, да и некогда думать, кто ещё, кроме неё, будет делать, мамка-то в совхозе.

      В школе, если кто-то решал посмеяться над ней или, не дай бог, обидеть, она могла так взглянуть своими «карими брызгами» – желание подходить к ней пропадало. Стоит бывало, брови вразлет, зубы стиснуты, смотрит, как волк. Такая злоба от неё исходила – жуть.

      Однажды какой-то пацан из класса постарше отпинал Егорку, шутя так, выпендриваясь перед одноклассниками да ещё приговаривая, чтобы тот валил туда, откуда приехал. Брат рассказал сестре, та недолго думая подкараулила этого старшеклассника за школой, с поленом в руках. Шла на него в упор, как в атаку, обзывая какими-то едкими своими словечками, даже матом. В конце концов припечатала его поленом по спине и грозно приказала, чтобы он не смел подходить к ней и брату. Парень струхнул, решил, что она сумасшедшая, но с тех пор никто к ним не приставал.

      Деревня-то слухами живет. Побаиваться её стали. Вот так и жила Надя, помнила мамкино «спуску не давай», надеялась только на себя, крутилась как могла. Потом подросла, черты лица изменились, стала красивее, или, скорее, обаятельнее, с тем же магнетизмом в глазах, только теперь ещё к нему добавилась женская чертовщинка. Бывало, просто посмотрит на человека, а он делает, что она хочет. Губы пухленькие, глаза большие, вот только нос остался великоват, но он её не портил. При взгляде на неё представлялась красавица Шахерезада из восточных сказок. Такая же темноволосая, привлекательная и хитроумная. А этот Егоркин школьный обидчик, Валерка, ещё и начал ухаживать за ней, караулил у подъезда, чтобы только постоять с ней рядом хоть минутку.

      Надя уже в свои пятнадцать лет знала себе цену, крутила парнями как могла и углядела среди прочих спокойного и надёжного Алёшку, который только что пришел из армии. Они встречались в клубе на танцах, потом она позвала его пару раз проводить её до дома, а буквально через неделю знакомства затащила его в койку, пока матери дома не было.

      И, как она это частенько делала, пропала. Парень долго не мог понять, что случилось, искал встречи, но Надя избегала его, а однажды, будто случайно, увидев, рассказала о том, что встречаться им больше не надо, что она беременна и будет убирать ребёнка, потому что стыда теперь не оберешься. Но Лёша ни о ком другом, кроме Нади, и думать не мог и тут же позвал её замуж, она согласилась.

      Конечно, пока взяли справку у врача, пока принесли в сельсовет, насмотрелись и наслушались всего. Долго ещё скандальные