Братья Ярославичи. Виктор Поротников

слове – беззлобной зависти или скрытой неприязни.

      – Разве у тебя не всё благополучно… со Всеволодом? – промолвила Ода, мягко взяв Анастасию за руку. – Всеволод так сильно любит тебя!

      Анастасия хранила молчание, словно не желая говорить об этом, потом недовольно проронила:

      – Если бы ты знала, милая, как мне опостылел Всеволод со своей извечной ревностью!

      И опять Ода была изумлена и ошарашена таким неожиданным признанием Анастасии.

      – К сожалению, Всеволод не даёт мне повода для блуда с другими мужчинами, он уважает меня, не притесняет, не спит с наложницами, хотя красавиц в Переяславле очень много, – молвила Анастасия с какой-то обречённостью в голосе. – Мой супруг жаждет на ложе лишь меня, доказывая это ночью и днём.

      – И днём? – невольно вырвалось у Оды, которая в последнее время и по ночам редко делила постель со Святославом, увлечённым юной половчанкой.

      – Да, дорогая моя, – ответила Анастасия с какой-то брезгливой усмешкой. – Это у вас в тереме я отдыхаю, а в Переяславле мне порой приходится несколько раз на дню отдаваться Всеволоду. Дивлюсь я его плотской ненасытности! Был один человек, с кем и я хотела бы вот так же часто грешить, но и тот умер. Потому и завидую тебе, дорогая моя. Ты хоть разок, да вкусила счастья!

      Печаль по Ростиславу ещё сильнее сблизила Оду и Анастасию. Судьбы их оказались схожими: обе имели нелюбимых мужей и втайне любили одного и того же человека, столь же недоступного для их ласк, сколь и желанного. И то, что красавец Ростислав ушёл из жизни, в какой-то мере уравнивало ту, что побывала однажды в его объятиях, с той, для которой близость с ним так и осталась в мечтах. Теперь Оду и Анастасию связывала сокровенная тайна – одна на двоих.

* * *

      Поздним вечером в ложнице Святослава и Оды разыгрался скандал.

      Ода, лежавшая в постели и тщетно пытавшаяся заснуть, услышала, как пришёл её муж, как он раздевался, как шёпотом читал молитву перед иконой. В конце молитвы Святослав стал благодарить Господа за то, что Его всевышней волею он наконец-то избавился от строптивца Ростислава.

      Эти слова Святослава резанули Оду по нервам, будто острым лезвием.

      – Стыдись, князь черниговский! – вскричала Ода, выскочив из-под одеяла. – Как тать[88], молишь ты Бога о милости, через которую в помыслах своих корыстных видишь себя во главе земли Русской! Помышляешь о богатстве и славе, не довольствуясь отцовым наследием и почестями княжескими. Таишь злобные замыслы против братьев своих, как таил эти же тёмные мысли против Ростислава. Мнишь о себе как о светломудром властителе, но не признаёшь этого качества в своих братьях, как не признавал в Ростиславе. Бога в союзники взял, благодаришь Властителя Небесного за подмогу против родного племянника, перед коим ты сам оказался бессилен и жалок, ибо одолел тебя Ростислав без войска, одной хитростью. Попроси же Всевышнего, чтоб послал Он скорую смерть Изяславу и Всеволоду и всем их сыновьям. Представляю, сколь роскошные поминки справил бы ты за их упокой, князь

88

Тать – вор, разбойник.