Братья Ярославичи. Виктор Поротников

ему люб лишь Святослав Ярославич, а потому не посмею поднять меч на него. Не хочу за добро злом платить.

      – Куда же отправился Ростислав, святой отец? – нетерпеливо спросил Святослав.

      – Люди поговаривают, что восхотел Ростислав на службу к грузинскому царю наняться, – ответил епископ. – Может, это и правда.

      Святослав бросил вопросительный взгляд на Гремысла.

      Воевода отрицательно помотал головой:

      – Не таковский человек Ростислав, чтоб к кому-то на службу наниматься. Чаю, иное у него на уме, а вот что именно – не могу понять!

      – Вот дал Бог племянничка! – сердито промолвил Святослав и выругался.

      Епископ Варфоломей поспешил осенить себя крестным знамением и осуждающе посмотрел на князя.

      Святослав разместил свою дружину в городе. Глеб, его гридни и челядь снова поселились в белокаменном дворце, выстроенном ещё Мстиславом Храбрым.

      Не один день Святослав ломал голову над тем, вернётся Ростислав в Тмутаракань или нет, далеко ли он направил бег своих коней. Жаловался Святославу катепан[69] корсуньский Дигенис. Мол, Ростислав грозился изгнать византийцев из Тавриды[70] и Зихии[71], с этой целью корабли строить начал.

      Не лгал катепан, корабли эти Святослав узрел своими глазами на берегу бухты, большие, прочные, пахнущие свежей сосной, со звериными головами на носу. Иные уже почти готовы к плаванию. Разговаривал Святослав и со строителями-корабелами, в основном это были русичи с Волыни и из Новгорода. Никто из них не скрывал, что Ростислав собирался идти в поход на греков по морю. Недружелюбно поглядывали корабельщики на черниговского князя, видно было, что сердцем каждый из них за Ростислава.

      Не мог понять этого Святослав. Ведь сын его Глеб не притеснял русских людей, живущих в Тмутаракани. К тому же удел тмутараканский Глебу по закону достался. Почему Глеб не люб здешним людям? Почему народ местный с такой охотой готов служить изгою Ростиславу?

      – Не иначе, приворожил Ростислав здесь всех и каждого, – зло молвил Святослав, отмеряя нервными шагами мраморный пол дворцовых покоев. – Не золотом же купил Ростислав тмутараканцев, откель ему взять столько злата! Ох, попался бы мне в руки этот злыдень!

      Бояре черниговские лишь молча переглядывались друг с другом: что они могли сказать? И глупцу понятно, что люд здешний не желает видеть князем Глеба. Хотя открыто никто об этом не говорит, но общее настроение местной знати и простолюдинов именно таково. Коль воротится Ростислав в Тмутаракань, опять все за него горой встанут.

      – Может, гонца послать к грузинскому царю, дабы он придержал Ростислава, ежели он у него объявится, – высказался боярин Перенег.

      – Тогда уж и к касогам гонца слать надобно, – заметил Гремысл.

      – Пустое это дело, – махнул рукой воевода Ратибор, – искать ветра в поле.

      – Что же век тут сидеть, Ростислава дожидаючись? – раздражённо обронил Святослав.

      Ратибор в раздумье пошевелил густыми бровями.

      – Думается мне, княже, что Ростислав где-то недалече, – медленно произнёс он. –

69

Катепан – византийский наместник.

70

Таврида – Крым.

71

Зихия – так византийцы называли Адыгею.