Дочь друга. Ненужные чувства. Адалин Черно

мне куртку.

      – А деньги?

      – Деньги?

      – Ага… Бумажечки такие, которыми обычно расплачиваются в магазинах.

      – Я не должна Кате денег.

      – Не должна, – киваю. – Отдай ей те, которые у нее забрала.

      – Забрала? – хмыкает. – Я ничего не забирала!

      – Врешь!

      А вот и Катя просыпается. Прекращает вести себя как амеба и вступает с Лисой в перепалку. Я не лезу, наблюдаю и страхую, хоть и так знаю, что ее несостоявшаяся подруга к ней не полезет, пока тут стою я.

      – Ты у меня из кошелька достала деньги! – восклицает Катя. – И взяла за моральный ущерб, а никакого ущерба не было! Арс сам ко мне полез, вот с него и спрашивай!

      – Да кому ты…

      – Так, стоп! – прерываю возможную истеричную тираду. – Деньги верни, и мы уйдем. Я склонен верить Кате больше, чем тебе.

      – Зря… – бурчит недовольно, но купюры из кошелька достает и протягивает Кате. – Она только с виду такая вся из себя нежная, а на самом деле – оглянуться не успеете, как к вам в трусы залезет.

      Звон неожиданной пощечины заполняет комнату. Лиса отшатывается, а я, поняв, что запахло жареным, быстро подхватываю Катю за руку и веду ее на выход. Мордобоя в нашем меню сегодня не предвиделось.

      – Сука! – слышу за спиной.

      – От суки слышу! – кричит Катя, пытаясь вырваться из моего захвата и вернуться назад.

      Выходим на лестничную площадку. Ангел Катя снова пытается вернуться, а когда не позволяю, хмурится и пытается настаивать, просит ее не трогать и рьяно рвется обратно.

      – Ну уж нет… Мы за своим пришли, а не мордобой устраивать.

      Подавляя слабое сопротивление, заталкиваю Катю в лифт и выталкиваю на улицу, слушая все это время такой отборный мат, что уши в трубочку сворачиваются. Все-таки воспитание отцом-следователем не прошло даром, и Катя нахваталась не лучших привычек. Впрочем, и вспыльчивость у нее от отца. Я мало с Дмитрием общался, но успел понять, что особой терпеливостью он не отличается. Удивительно, что Катя ушла в первый раз, а не бросилась на амбразуру сразу.

      – Вот же… стерва! – выкрикивает уже тише, да и эпитеты для Лисы подбирает более мягкие. – Как она вообще посмела?!

      Мне становится смешно. Прислонившись к капоту, жду, пока Катя успокоится. Это происходит резко. Вот она ходит туда-сюда, нервничает, возмущается, а вот вдруг останавливается, смотрит перед собой, а затем, повернувшись ко мне и поймав мой взгляд, тут же отводит глаза со словами:

      – Простите.

      Катенька, ко всему прочему, еще и краснеет, тяжело вздыхает и избегает взгляда на меня. Отворачивается, замечаю, как поджимает губы. Снова становится смешно от такой реакции. Минуту назад она собиралась устроить мордобой с несостоявшейся подругой, а сейчас так сильно смущается, что кажется, вот-вот провалится сквозь землю.

      – Поехали? У нас еще пара дел сегодня.

      – Каких? – оживляется, но все еще не хочет смотреть мне в глаза.

      – Съездим, кое с кем познакомимся.

      Пока