Всё, что ты потерял. Фантастика. Рассказы. Сергей Грачев

деревья и прочая дребедень… Ещё и обсмеют!»

      Главное, не отступать от логики, – продолжал размышлять Ефим, осторожно присаживаясь на табурет и снимая очки. – Очки обычные, я их два года назад купил, и Мурки тогда ещё у нас не было. Сойти с ума я не мог, потому что сейчас только об этом и думаю. Сумасшедшему вряд ли могла прийти мысль о возможности такой болезни. Насколько мне известно – такое объяснение уже спасало людей на грани безумия. – Ефим водрузил очки обратно на нос и перешел в комнатку, где на древней этажерке хранились старые журналы. – С другой стороны, я знаю, что у меня, по меньшей мере, три руки. Та, которую я вижу, роется в моих журналах. Но чья эта рука, если не моя? Прибавим: почему она не слушается и кого она слушается? Можно ли её подчинить насильственно? – он схватил Правую, но та ловко вывернулась и достаточно резко отпихнула левую руку. – Хорошо же, найдём на тебя управу! В крайнем случае ампутируем. А ну-ка! – Теперь левая попыталась схватить ту правую, которая, казалось, спокойно висит вдоль туловища. Но невидимки, которую ощущал Ефим, не существовало. – Значит, этой нет. Руки нет, а все остальное – побочный эффект».

      Правая вдруг принялась ожесточенно перелистывать страницы какого-то журнала. Вот она замерла, указательный палец подчеркнул строчку, и Ефим не без любопытства заглянул в раскрытый перед ним журнал.

      «Когда речь идёт о целостной работе мозга, – прочитал он, – это ещё не значит, что мозг работает весь целиком в каждом отдельном случае… Действительно, никогда в одно и тоже время не работают все миллиарды нервных клеток».

      – Не понял, – от волнения его голос перешёл в хрип. Он нервно теребил левой послушной рукой жидкие волосы на лбу. Правая, привлекая внимание, дробно постучала по полке и внезапно потянулась к столу, увлекая за собой и Ефима.

      – Куда! – процедил Платов, инстинктивно хватаясь за этажерку. Правая продолжала тянуть, указывая на стол с треснутой вазой и бронзовой статуэткой Будды, заляпанной во время ремонта синей краской.

      «Сейчас этажерка рухнет!», – пронеслось в голове незадачливого дачника, и Правая, словно прочитав мысль, замерла, ослабла и вдруг приблизилась к лицу Ефима. Платов в страхе прикрыл лицо левой и затаил дыхание. Он почувствовал, что Правая остановилась в сантиметре от него и через короткую паузу многозначительно постучала его по лбу.

      – Сама дура, – буркнул Ефим. Правая выразительными жестами подманивала его к столу. И он решился. Подошёл. Правая мгновенно схватила шариковую ручку и на клочке бумаги вывела красивым женским почерком: «Привет!»

      – Здорово. – У немало озадаченного Ефима с этого момента убеждение, что он в здравом уме, опять пошатнулось.

      «Не думала, что такой болван», – вывела рука.

      – Ты ещё и не мужик!

      «И общаться с тобой невозможно, но придётся, – рука элегантным движением перевернула клочок бумаги, но там уже было написано: «Ефим!