Платон. Юлия Архангельская

бывшего санатория, обвитые плющом, а вдалеке – белый купол вроде тех, что устанавливают на спортивных аренах. Дернулся, чтобы уйти, но не тут-то было. Кто-то положил мне руку на плечо и шепотом объяснил, что охрана необходима, чтобы защитить секрет, важный для каждого из нас:

      – Наивно полагать, что к нашей лаборатории ведут указатели от аэропорта, – сказал владелец тяжелой руки. – Волноваться можно, а паниковать – нет, а то придется отделить вас от группы и работать по индивидуальной программе, а это встанет дороже. Сохраняйте спокойствие – и сэкономите на дополнительных услугах, которые всем по вкусу, – рука отпустила плечо и слегка подтолкнула меня вперед, почти ласково. – Чувствуйте себя как дома, господин Орос.

      Функцию денег в этой мутной истории я понял. Тот, кто платит, уверен, что держит все под контролем. Люди действительно вели себя непринужденно. Они предвкушали оплаченное чудо. После беглого медосмотра, на котором измерили температуру, давление, сатурацию, взяли кровь на анализ и установили катетеры для внутривенного питания, нас привели в капсульный зал. Выглядел он фантастично, все восторженно сравнивали его с космической станцией, а я – с навороченной палатой интенсивной терапии. Капсулы сна, их блеск, магический голубой свет и запах как от новеньких авто – все манило, завораживало, и никто не обратил внимания на инфузоматы. Я мог предположить, что через них нас собираются кормить, но, насколько мне было известно, глюкоза, витамины и белковое внутривенное питание не подавали через электронные капельницы. Значит, усыплять нас собирались не волшебными ваннами. Я насторожился. Группу вплотную подвели к центральной капсуле, открыли ее и еще раз подробно рассказали о процедуре флоутинга и дали потрогать водяной матрас. Рассказывая о нем, ординатор отметил различные его свойства, включая противопролежневые. Я сострил, что если сон будет медикаментозный, то лучше, чтобы и матрас оказался противопролежневым, ведь в коме не поворочаешься. Другие пропустили замечание мимо ушей, их интересовало, можно ли в виде бонуса сбросить несколько килограммов, несколько десятков килограммов и как это закрепить в дополнительном соглашении к договору.

      Персонал улыбался и разговаривал с улыбкой. Видимо, она была дресс-кодом, и только бородатый доктор, крутившийся рядом, казался нормальным. Он услышал мою ремарку и быстро отвел меня в сторону, чтобы я не сеял панику, как он выразился. Оставшись с ним наедине, я подавил желание выпытать у него правду. Обстановка, продвинутое оборудование, обходительный персонал, безупречные договоры – все говорило о том, что они те, за кого себя выдают, – ученые-частники, мечтающие заполучить космический контракт, а я обычный параноик. Будь я чокнутый профессор с идеей разгадать секрет вечной молодости, разве я не поступил бы так же? Без возможности экспериментировать на людях не продавал бы богатым буратинам части достигнутого под видом омолаживающих процедур и прочей фигни? Прикинул, что и псевдоолимпийский комплекс –