Футон. Роман. Таяма Катай

лежала в соседней комнате. Услышав от сестры, что новая ученица красива, она забеспокоилась.

      «Зачем ему брать в ученицы молодую красавицу?»

      Такэнака, сидя рядом с Ёсико и её отцом, пространно рассуждал о судьбе литератора. Затем осторожно затронул тему замужества, чтобы понять взгляды родителя.

      Ёсико происходила из одной из самых знатных семей Ниими. Её родители – строгие христиане. Мать, особенно ревностная верующая, даже училась в женской школе Досися.

      Старший брат, наследник, уехал в Англию, а по возвращении стал профессором в государственном университете. Сама Ёсико окончила местную начальную школу, затем отправилась в Кобэ, в женскую академию, где вела жизнь современной барышни. В христианских школах царила свобода – в отличие от прочих заведений подобного рода. Конечно, позже появились правила, запрещавшие читать «Демонический ветер, любовный ветер» или «Золотого демона», но до вмешательства Министерства образования ученицы могли читать что угодно – хоть прямо в классе. Школьная церковь, торжественные молитвы, рождественские вечера… Всё это пробуждало в них возвышенные чувства.

      Они учились скрывать низменное и выставлять напоказ прекрасное.

      Сначала Ёсико тосковала по дому, но вскоре окунулась в весёлую жизнь пансиона. Девочки капризничали, если им не подавали вкусной тыквы, поливали рис соевым соусом и издевались над экономкой. Они научились льстить смотрительнице – пожилой даме со скверным характером. Как после этого оставаться простодушной?

      Красота, идеалы, тщеславие… Ёсико вобрала в себя все достоинства и недостатки девушек эпохи Мэйдзи.

      Как минимум, её появление нарушило одиночество Такэнаки. Его нынешняя жена когда-то тоже была возлюбленной. Но времена изменились.

      За последние четыре-пять лет женское образование расцвело: появились университеты для женщин, новые причёски, юбки-хакама… Больше не встретишь девушек, которые стесняются идти рядом с мужчиной. А он был привязан к жене старой закалки – с пучком волос, утиной походкой, кроткой и добродетельной, но более ничем не примечательной. Ему становилось жаль самого себя.

      «Другие гуляют по улицам с красивыми жёнами, ведут оживлённые беседы в гостях…»

      А его супруга даже не читала его романов, не понимала его терзаний, считая, что главное – растить детей. Он не мог не чувствовать себя одиноким.

      Как Иоганнес из «Одиноких людях», он осознавал бессмысленность брака. И вот одиночество нарушила Ёсико. Красивая, современная ученица, которая боготворила его, называя «учителем»! Кто бы устоял?

      Первые три недели она жила у него дома. Её звонкий голос, изящная фигура – какой контраст с его прежней жизнью! Она помогала жене, только что оправившейся после родов: вязала носки, шила одежду, играла с детьми.

      Такэнака будто вернулся в дни медового месяца. Теперь, приближаясь к дому, он чувствовал, как учащённо бьётся сердце. Открывая дверь, он видел её прекрасную улыбку.

      Раньше, вернувшись поздно,