Бенефис Сохатого. Алексей Полилов

жёлтые цилиндрики с тупенькими свинцовыми головками больше всего нравились Тимиру. Ими он ловко сбивал с пятидесяти шагов еловые шишки, но отец шибко этим увлекаться не разрешал, так как за патронами приходилось ездить в район. То ли дело 28 калибр – снаряжай латунные гильзы сколько хочешь, пороха да дроби всегда было в достатке. В тот день отец доверил ему собирать пулевые заряды. Ребристые свинцовые шарики ждали своей очереди в жестяной коробке, а Тимир пока аккуратно ссыпал в гильзы таинственно шуршащие пластинки чёрного пороха.

      – Сыпь две мерки, – отец исподволь наблюдал за торжественно сосредоточенным сыном, ценившим такое доверие: пулевой патрон это вам не дробовой заряд. С ним ходят на серьёзного зверя, тут осечек быть не должно. – Пыж ставь войлочный. Почему – знаешь?

      – От него пожара в лесу не случится.

      Отец, Фёдор Степанович, работал лесником в Межрайсельхозе. Понятное дело, что большую часть времени проводил в лесу, забота о котором и о его обитателях была у него искренней и бескомпромиссной. Оружие носил с собой скорее по службе, ибо охотничал редко и только по сезону – утки, боровая дичь, да зайцы. Раз в год, зимой, брал лося, по разрешению лесхоза. Этого мяса хватало семье до лета. Не сказать, что они жили охотой, просто она была частью их быта. Как иначе: жить в лесу и без охоты? Настоящим же охотником в родне был дед Модун Ойунов, с маминой стороны (кроме деда и бабушки другой родовы у маленького Тимира и не было). Модун – значит могучий, так говорила мама. Якутская кровь её предков закономерно передала свою часть и Тимиру. Имя ему тоже досталось оттуда. Тимир – означало «железный». Отец был русским, потомок поселенцев ещё царской поры, и на свой лад называл сына Тимуром. А бабушка Дойдуна с его лёгкой руки стала Дуней, Евдокией, стало быть. Только дед Модун умер пять лет тому как. Теперь его промыслом занималась бабушка и ничуть не хуже: сама была из семьи промысловых охотников. Жила она отдельно, в соседней деревне, что в пятнадцати верстах от кордона. Добывала пушнину в доставшихся от мужа угодьях, в основном капканами и луком. Этакая охотничье-династическая примесь в крови во многом и предопределила будущее мальчишки. Сами просудите: в его возрасте оперировать в разговорах со сверстниками вполне взрослыми терминами – в угон, упреждение, навеска, чок или получок – уже означало некий выбор будущей профессии или призвания.

      – Ты слышал? – отец внезапно замер, подняв указательный палец и довернув голову к открытому окошку.

      – Что? – Тимур только что закончил пыжевать гильзы и приготовился к ответственной процедуре: укладывать пули да заливать их воском. Это занятие поглощало всё его внимание и отвлекало от посторонних звуков, не имеющих никакого отношения к порученному делу.

      – Выстрел же. Вот, ещё один!

      Теперь и Тимир услышал резкий и раскатистый звук, докатившийся до окон со стороны леса. Судя по всему, не так и далеко стреляли – пара вёрст, не больше.

      – Заканчивай сам, – отец кивнул сыну, уже накидывая форменную