Пьеса для двоих. Ольга Иванова

остановила свой выбор на брюках, решив, что они все же будут менее вызывающими, а главное, никто и не подумает, что она специально вырядилась, чтобы привлечь чье-то (чье же, интересно?) внимание!

      Ровно в пять часов, в приподнятом настроении, Юля впорхнула в актовый зал. И тут же увидела стоящую рядом с Романом и Пашей Леру, как всегда до безобразия красивую и одетую с иголочки. Все Юлино воодушевление после этого, конечно же, напрочь испарилось.

      Как оказалось, Лера «изъявила желание» посмотреть (или проконтролировать?), как ее молодой человек будет репетировать. За все два часа, пока шла репетиция, она даже не сдвинулась с места, с выпрямленной спиной и без единой эмоции на совершенном лице просидев в кресле на первом ряду, как ледяная статуя, и колючими глазами наблюдая за всем тем, что происходило на сцене. Врублевского же, казалось, этот надзор абсолютно не напрягал, он беззаботно носился по сцене, репетируя с другими парнями эпизоды, где присутствуют Ромео и его приятели. На Юлю же он практически не обращал внимания, но она (хоть ей это было и не очень приятно), трезво поразмыслив, пришла к выводу, что это и к лучшему, особенно, если учесть присутствие здесь Леры. К тому же ее неплохо развлекал Пашка, и девушка даже позволила себе немного пококетничать с ним. А еще ее порадовало то, что все романтические сцены влюбленных Ромео и Джульетты Паша отодвинул на несколько репетиций вперед, и сегодня Юля пробовала проигрывать лишь сцены с участием главной героини и ее кормилицы, а с Врублевским они даже не пересекались. На роль кормилицы, кстати, взяли очень симпатичную и смешливую девчонку с четвертого курса, высокую и чуть полноватую, что, впрочем, абсолютно ее не портило. Звали девушку Таня, и Юле только при одном взгляде на нее стало понятно, что они непременно должны подружиться.

      Так, несмотря на то, что Юля ожидала от этого вечера чего-то другого, уходила она домой все же в прекрасном расположении духа. Ко всему прочему, Паша Антипенко вызвался провести ее до метро, и она не стала ему отказывать: ей был приятен этот юноша и нравилось его общество. Пашку нельзя было назвать красавчиком в классическом понимании, но он был настолько обаятельным, живым и веселым, что мало какая девушка могла перед ним устоять. Парень даже вполне мог составить достойную конкуренцию в отношении женского пола своему другу Врублевскому. И он, кажется, прекрасно знал об этом, потому что всю дорогу до метро откровенно пытался заигрывать с Юлькой. Саму же Юлю это весьма забавляло, но не более того. К сожалению, хоть она и пыталась пока это отрицать даже самой себе, ее сердце снова томилось по Роману Врублевскому. Ей было страшно признавать это, но в ее мыслях и снах он присутствовал намного чаще, чем следовало, а внутри у нее все подпрыгивало лишь при одном звуке его голоса, при каждом его взгляде, при малейшем, даже случайном, его прикосновении. С каждым днем Юлю все больше и больше затягивало в омут любви к Роману Врублевскому, и это еле сдерживаемое безумное чувство билось в ней, пытаясь вырваться наружу.