Роман с продолжением. Илана Петровна Городисская

бросал тебя одну с детьми, который ходил налево и превратил ваш семейный очаг в публичное место, захотел к тебе вернуться, ты бы приняла его обратно?

      Однозначно нет, – без колебаний отрезала та.

      Почему же тогда ты советуешь мне сделать шаг навстречу Шахару? После всего, что между нами произошло?

      Потому, что вы были тогда подростками! – убедительно произнесла ее бывшая классная, и вновь потрепала ее по плечу. – У вас все было впереди. Вы не построили вместе ничего долговечного. Вам не пришлось проходить унизительную процедуру развода в суде, с дележом имущества и установлением опеки над детьми. Ты не представляешь, как дешево вы отделались!

      Галь ухмыльнулась. Она вспомнила о доме, о котором они с Шахаром вдоволь пофантазировали однажды на диком пляже. Как же недешево обошлась ей та фантазия!

      Тогда другой вопрос, – упорствовала она. – Разве после развода с мужем у тебя больше не было достойных мужчин, за которых ты бы хотела выйти замуж?

      Теперь настал черед Даны Лев задумчиво потянуть кофе и помолчать. Поверх чашки она вперила пристальный взгляд в молодую красавицу, чьи личные проблемы являлись уменьшенной копией ее личных проблем. Действительно, между ними была особая связь!

      Был один, – призналась она после долгого размышления, – но у нас не сложилось. А у тебя? – лукаво перевела она стрелки на Галь.

      Тоже был один, – глухо, не скрывая своей досады, ответила та. – Причем, совсем недавно. С ним тоже не сложилось.

      Дана легко накрыла ей руку своей рукой, заглянула прямо в глаза и вкрадчиво изрекла:

      Двенадцать лет тому назад одна моя очень красивая, талантливая, сильная, смелая и мудрая ученица оставила мне на память фотографию, которой гордилась, но которая принесла ей много неприятностей. Я сохранила эту фотографию. И сейчас, когда я смотрю на тебя, Галь, я вижу перед собой девочку на фотографии. Ты повзрослела, стала еще красивей. Но душа твоя нисколько не выросла. В твоей душе, ты все еще там, в школе. Ты не идешь по жизни дальше. Ты застряла. Ты, вроде, не замужем, но и не свободна. Очень жаль! Мужчины это чувствуют прекрасно.

      Слова ее звучали приятно и распологающе, но, тем не менее, Галь вздрогнула. Вот, еще одна рана, к которой она не хотела бы прикасаться ни под каким предлогом! Ее фотография. Проклятый кусок фотобумаги, разделивший ее жизнь на «до» и «после». Но Дана дотронулась до этой раны, как будто имела на это право.

      Но ведь она таки имела на это право! Дана и Шели – вот те две, которым Галь, по умолчанию, позволяла по отношению к себе намного больше, чем другим. Других, за подобные вторжения в ее личное пространство, она отсеивала сразу.

      Еще, ее осенило, что Дана, буквально, озвучила то, что пытался донести до нее Шай. Эти двое явно не были знакомы и не сговаривались между собой. Значит, она и впрямь была подобна в плане чувств этакому вечному ребенку, и поэтому столь убежденный эзотерик, как Шай, порвал с ней все отношения. От этой мысли ей стало страшно.

      Значит, – заикаясь, предположила она, – ты тоже застряла в