Алхимик Великой империи. Евгений Зеленский

в яркую, незнакомую мантию, Менделеев выходит и приветствует, берет бумаги. Смотрит вниз и вдруг к-а-а-а-к расхохочется! Сашка смотрит вниз – правый ботинок весь в навозе уделан, а под ногами паркет – вот все по нему то и размазалось.

      Кошмар! Хотелось провалиться под эти половицы незамедлительно и лишь несправедливая твердость пола заставляла мальчика терпеть столь мучительные унижения.

      – Между прочим это огромная проблема, молодой человек! – смеялся Дмитрий Иванович – нет-нет, я не про испачканный паркет – это ерунда, а вот лошади и их навоз..! Я тут подсчитал на досуге, что ежели мы ничего в своей жизни не поменяем – уже к середине следующего века выйдет такая ситуация непростая, как бы это попроще сказать… Ну в общем, число лошадей, чтобы навоз из города вывозить и ими же накладываемый по пути абсолютно сравняются! Мы все, простите, утонем в дерьме! – хохотал Дмитрий Иванович, – вот, смотрите, у меня там все подсчитано..!

      Из кабинета выглянул знакомый Сашке художник – Илья Ефимович Репин. Сашка прервал их работу над портретом, на которой настоял, конечно, сам художник – старый друг великого химика. Не зная куда и деть себя, представшего перед двумя значительными господами в столь пахучем образе, Сашка был готов закрыть глаза и побежать уже хоть куда-то – лишь бы подальше от нескончаемого позора. К счастью, Анна Ивановна, жена Дмитрия Ивановича, позвала служанку и в скорейшем времени маленький граф был спасен, вытащен из щекотливой ситуации – ботинок отмыли.

      Александр помнил, как впечатлился огромным, сверкающим и прозрачным камнем из богатой коллекции минералов Дмитрия Ивановича. Стараясь не мешать художнику, ожидая, пока они закончат и Менделеев напишет ответ, чтобы сразу отнести Василию Васильевичу, Сашка осматривал домашнюю экспозицию ученого. Время от времени он задавал вопросы, которые казались ему взрослыми, умными и важными.

      – Дмитрий Иванович, это такой огромный бриллиант здесь? Такие в самом деле бывают?

      – Нет, конечно, – рассмеялся Менделеев, – это хрусталь. Бриллианты не бывают такими огромными, никогда. В украшениях они обычно меньше, намного – ну да ты ведь видел, наверное?

      Сашка кивнул, но неразрешенные вопросы еще оставались.

      – А если попытаться такой бриллиант сделать? Вот таким, как этот хрусталь, большим. Получится?

      – Сделать? Бриллиант? – рассмеялся Менделеев.

      – Василь Василич говорит, что алхимия может свинец превратить в серебро или даже в золото, нужно только разгадать старые секреты. Так наверное, можно же и бриллианты? Они ведь же тоже дорогие? – беззаботно рассуждал мальчик.

      Восседающий в мантии Менделеев улыбался. Красный, синий – яркие цвета шелковистой ткани придавали ему облик таинственного, средневекового волшебника. Улыбался и Репин, стараясь впрочем не отвлекаться, чтобы не испортить портрета неловким мазком.

      – Алхимия, Сашка, это сложно, – поучал Дмитрий Иванович, – я не возьмусь сказать,