Лесные палачи. Валерий Шарапов

розыска. Каково же было его изумление, когда Журавлев ловким приемом выбил у него из рук остро отточенный сапожный нож, мощным ударом кулака между глаз сломал ему нос, потом повалил на землю и надавил в спину коленом с такой силой, что у насильника перехватило дыхание.

      Стеснительно улыбаясь одной стороной обветренных губ, Илья устало передвигал вдруг ослабевшие ноги, с ожесточением вытирал изнанкой женского парика со своего бледного потного лица театральную краску и косметику.

      «Перенервничал парень, – с сочувствием подумал Климент Петрович, наблюдая со второго этажа за своими сотрудниками, в тесном окружении которых с трудом передвигался Илья, скребя по асфальту женскими ботинками неожиданно большого размера. – Но ничего, – снова, но уже одобрительно подумал генерал с легкой усмешкой и облегченно вздохнул, – главное, что взяли эту сволочь».

      – Журавлев! – окликнул он из окна Илью; и когда тот поднял голову, сказал: – Зайдите ко мне с Орловым!

      – Слушаюсь, товарищ генерал, – тотчас отозвался снизу Илья, придавая голосу уверенной бодрости, чтобы начальство не подумало, что он раскис и все еще переживает по поводу недавней схватки с душегубом, который ведь и его мог запросто ножичком освежевать.

      Пресняков вернулся к столу; на миг задержавшись возле портрета генералиссимуса, с заметной гордостью вслух сказал:

      – Работаем, товарищ Сталин. – И уже садясь за стол, негромко проговорил: – И парней я своих обязательно пошлю в Западную Латвию. Можете не сомневаться, они там такого шороха наведут, что не только недобитым коллаборационистам-националистам, но и чертям станет тошно.

      В безлюдном коридоре в отдалении гулко зазвучали шаги, которые уверенно приближались к кабинету, и вскоре в дверь деликатно постучали.

      – Войдите, – крикнул генерал, с готовностью поднялся и пошел встречать дорогих гостей, которых сегодня по-иному и назвать нельзя, широко распахнул руки для объятий. От души тиская в крепких объятиях поочередно Орлова и Журавлева, он добродушно гудел: – Молодцы, парни, доброе дело совершили. Объявляю вам благодарность. А теперь присаживайтесь, дело у меня к вам государственной важности имеется.

      – А я-то думал, – с наигранной разочарованностью произнес веселым голосом Клим Орлов, служивший под началом генерала довольно долго, чтобы иметь смелость в редких случаях в его присутствии и пошутить, – что вы нас водочкой угостите. Так сказать, продезинфицировать нутро. Этот мерзкий тип так кусался и царапался, что не ровен час мы с Журавлевым (он на секунду взглянул на товарища и заговорщицки ему подмигнул) запросто могли какую-нибудь неизлечимую заразу подцепить. И тогда нам точно кирдык настал бы.

      Видя, что генерал на минуту задумался, с любопытством поглядывая на него, Орлов в свойственной ему немного развязной манере принялся с жаром рассказывать:

      – Прыткий, сволочь, оказался. Хорошо, что Илюха меня не послушал и туфли лодочками не надел.