Лесные палачи. Валерий Шарапов

что так в нее будет попасть стрелку непросто.

      – Виерстурс, – сдавленным голосом окликнул парня Каспар, уже сидя на корточках, с мучительной медлительностью стараясь подняться, липкий пот обильно тек у него по бледному лицу, капал на колени, – не стреляй… она мне нужна живая. Уж я вволю тогда потешусь над ней. Догони ее.

      Чуть помедлив, как видно, сомневаясь в своей способности догнать девушку, которая сейчас представляла для них желанную добычу (а, как известно, запуганного зверя не так-то легко загнать), Виерстурс, как только представил ее обнаженное девственно-чистое тело с розовыми сосками и бесстыдно раскинутыми белыми бедрами, так его сразу опалило нестерпимое желание вдоволь натешиться над этим прекрасным созданием, которое в силу вынужденных обстоятельств не сможет ему ни в чем отказать.

      Парень неуловимо повел глазами на сидевшего на корточках приятеля, моментально закинул автомат за спину и рванул с такой скоростью, что у него с головы свалилась кепка. Резко затормозив ногами через пару шагов, он бегом вернулся, стремительно подхватил головной убор, нахлобучил его на голову и снова побежал за девушкой, глухо топая каблуками сапог, истошно вопя:

      – Стой, стрелять буду! Стой, кому говорю! – чем только подстегнул Стасю.

      Каспар, должно быть, почувствовал исходящую от Виерструса опасность оказаться в дураках или, что намного хуже, на вторых ролях. Плеснувшая в голову злоба пружиной подкинула его согбенное, еще не совсем отошедшее от боли худосочное тело; неловко раскорячив ноги, побежал следом, чувствуя, что онемевшая мошонка с каждой минутой распухает все сильнее.

      Вскоре все трое скрылись в лесу.

      Дайнис отвел глаза от покачивающихся веток, в гуще которых исчезла последняя нескладная и нерасторопная фигура Каспара, взглянул на оставшегося при нем бандита. Поиграв рыжими бровями, спросил:

      – Харальд, нет желания побаловаться с девкой?

      – Ну ее к черту, – отказался широкоплечий, зябко кутаясь в приподнятый воротник кителя. – Я лучше медом побалуюсь. От него хоть какая-то польза будет.

      Он повернулся и торопливо зашагал к дальнему улью, увидев прислоненную к дощатому боку вынутую рамку, оставленную впопыхах старым Мангулисом. Сломив по дороге ветку с зеленым, но душистым яблоком, Харальд надкусил его желтыми, давно не чищенными зубами, скривился от кислятины и с раздражением запустил огрызком в улей. Удар пришелся в леток, через который пчелы проникали в улей. Деловито сновавшие на прилетной доске десятка два пчел тревожно загудели.

      – Не дури! – крикнул предупреждающе Дайнис. – Это такие твари, что от них лучше держаться подальше.

      Харальд ничего не ответил, лишь иронично улыбнулся; веткой смахнул ползавших по рамке кусачих насекомых, взял ее и ковырнул обломанным концом соты с густыми натеками янтарного цвета меда, словно напитанного горячим солнцем. Вязкую массу он сунул в рот и принялся жадно облизывать соты, мелко тряся головой, пачкая бледные, с дорожками пота щеки.

      Дайнис