Assassin's Creed. Братство. Оливер Боуден

и прогнулись старые половицы.

      Первые признаки опасности заставили Эцио напрочь забыть о страсти. Он инстинктивно прижал к себе Катерину, заслоняя от беды. Любовники вновь стали соратниками – чтобы оставаться любовниками, вначале нужно уцелеть.

      Выскочив с кровати, они принялись торопливо одеваться. Эцио с одобрением заметил, что Катерина принесла с собой не только благовонное масло. Под платьем у нее был спрятан острый кинжал.

      – Что за черт?.. – крикнул Эцио.

      – Нужно срочно разыскать Марио, – ответила Катерина, не потерявшая присутствия духа.

      В пролом влетело второе ядро, задев потолочную балку и превратив кровать в груду обломков.

      – Мои солдаты размещены в главном дворе, – сказала Катерина. – Побегу к ним. Пусть выберутся с задней стороны цитадели и разведают обстановку. Может, перевес на нашей стороне. Расскажешь об этом Марио.

      – Спасибо. Ты только сама не лезь на парапет.

      – Жаль, нет времени переодеться, – засмеялась она. – В следующий раз мы лучше уединимся с тобой в albergo[18].

      – Давай сначала доживем до следующего раза, – тоже засмеялся Эцио, пристегивая меч, но в его смехе сквозила тревога.

      – Ловлю тебя на слове! Arrivederci![19] – крикнула Катерина.

      Она стремительно выбежала из комнаты, не забыв послать Эцио воздушный поцелуй.

      Ассасин посмотрел на обломки кровати. Где-то под ними находился ящик с двумя скрытыми клинками и пистолетом. Один клинок имел удобное двойное лезвие, второй впрыскивал яд через крошечное отверстие в острие. Скорее всего, ядро уничтожило его потайной арсенал. Хорошо, что старый клинок при нем. Прощальный подарок его отца, казненного почти тридцать лет назад.

      8

      Эцио понятия не имел, который сейчас час, но опыт подсказывал ему: подобные атаки обычно происходят на рассвете, когда жертвы нападения еще спят. И потом, будучи разбуженными, не сразу понимают, что произошло. К счастью для Эцио, суровая жизнь приучила его мгновенно сообразовываться с обстановкой. Он и в свои сорок с лишним лет отличался быстротой и проворством дикой кошки.

      Забравшись на парапет цитадели, ассасин внимательно осмотрел город. Во многих частях Монтериджони полыхали пожары. Горел дом портного. Над домом Анджелины тоже поднимались языки пламени. Не будет сегодня у бедняжки Клаудии веселого празднества по случаю дня ее рождения.

      Свист ядра заставил его пригнуться. Ядро разнесло часть парапета. Черт их побери, из каких пушек они стреляют? И как ухитряются так быстро перезаряжать свои орудия? Но главным оставался вопрос: кто этим утром напал на Монтериджони?

      Сквозь дым и облака пыли Эцио наконец заметил дядю. Тот бежал по двору, торопясь подняться на парапет. Эцио стремительно спрыгнул вниз, приземлившись у самых дядиных ног, и побежал рядом.

      – Дядя! Che diavolo?[20]

      Марио досадливо сплюнул:

      – Они шли за нами по пятам. Это люди Борджиа!

      – Fottere!

18

Гостиница (ит.).

19

До свидания! (ит.).

20

Какого черта? (ит.)