Розовые тюльпаны. История о первой любви. Злата Лисицына

пойти в школу. Вдвоем веселее. Друг ждал меня у моего подъезда.

      Он кивнул и, засунув руки в карманы своей черной куртки, пошел рядом со мной. Мирон периодически зевал, поэтому я спросила:

      – Ты не выспался?

      Он отрицательно помотал головой. Волосы из-за этого сразу начали дергаться.

      – Не-а. Всю ночь историю учил.

      Я покосилась на друга:

      – Серьезно что ли?

      Не может такого быть. Он по любому прикалывается надо мной. Знает ведь, что я шуток не понимаю.

      – Нет, конечно. Просто поздно лег.

      Вот это уже больше на правду похоже.

      – А я вчера подумала-подумала и решила, что буду учиться рисовать. Для себя. Надо комнату чем-то украсить, нарисую какой-нибудь портрет и повешу на стену. И буду каждый день смотреть и радоваться своему творчеству, – мечтательно сказала я, прикрыв глаза.

      Я улыбнулась, а Мирон покосился на меня и заявил, в шутку немного отходя:

      – Не меня, надеюсь, рисовать будешь? Мне прошлого раза достаточно было.

      Я сразу вспомнила, как рыдала, а друг сидел рядом и утешал меня, а потом еще и водички принес.

      Я хихикнула, а Мирон продолжил:

      – Вообще идея неплохая. Ну, использовать картины, как постеры.

      – Ага. Только надо краски купить, карандашами вообще не рисуется у меня как-то.

      Я случайно наступила в большую лужу, и кроссовки сразу стали грязными. Ну вот! Только недавно же мыла… Ну ладно, это сменная обувь, приду в школу и переодену, поэтому не страшно.

      Мы пошли по самому длинному пути. Зачем? Не знаю. Может, на олимпиаду не хотелось идти, может, поболтать подольше…

      Деревья были уже полностью желтые, местами практически оранжевые. Листья стали потихоньку падать и смешиваться с дождем и грязью в непонятную кашу.

      Я посмотрела под ноги. Еще одна лужа. В этом что-то есть!..

      – Стой, – сказала я Мирону. Он остановился рядом со мной и тоже посмотрел под ноги. А потом на меня.

      – Что?

      – Лужа красивая. Аккуратная такая. Надо сфоткать, секунду.

      Я полезла в рюкзак за телефоном. Мирон смотрел на меня, как на сумасшедшую. Разблокировала гаджет и направила камеру себе под ноги, чтобы были видны кроссовки.

      – Встань так, чтобы твои ноги тоже было видно, пожалуйста, – попросила я, держа телефон в горизонтальном положении.

      – Это еще зачем? – рассмеялся Мирон.

      – Нужно.

      Он подошел ко мне, а я сфотографировала. Получилось очень красиво, кстати. Мои кроссовки и его кроссовки стоят около лужи, в которой плавают несколько опавших листочков.

      – Ну все, теперь можем идти дальше, – сказала я, убирая телефон.

      – Спасибо, что разрешила, – улыбнулся друг и зашагал вперед.

      – Всегда пожалуйста!

      Мы шли по безлюдной улице и дышали свежим воздухом. Было ощущение, что я и он просто вышли прогуляться, а не писать олимпиаду. От уроков нас, естественно, никто не освободил (только на время олимпиады, а дальше