Волк по имени Зайка. Галина Гончарова

в грудь. Мечом, серьезно, насквозь. При таких ранах не выживают, но ваша выглядит заживающей. Края как склеились, гнилью не тянет, дышите вы ровно и спокойно… Что произошло?

      Я попробовал вдохнуть чуть поглубже – и получил в награду острый укол боли.

      – Да вот решил зайти в тыл засаде – и положить сколько смогу.

      – И чудом не полегли сами.

      Шарк привычно ворчал. Я усмехнулся – ну ничего-то не меняется.

      – Не полег же…

      – Чудом. И мне интересно: кто сотворил это чудо?

      – Не знаю. Двоих я положил сразу, третьего на подходе, двое оставшихся меня всерьез теснили, помогла зайка… Она здесь?

      Шарк огляделся.

      – Была с вами, когда мы пришли. Сидела рядом, шипела на всех.

      Белый комок громадным прыжком выметнулся из темноты – и обернулся моей заюшкой. Зверюшка смешно подергала носиком, задвигала ушами и стала подбираться ко мне с намерением ткнуться в руку. Я с наслаждением почесал подставленный лобик.

      – Она отвлекла одного из негодяев, я смог его достать.

      – А второй достал вас. Кстати – вынесите вашей зайке выговор. Пять луков – и на всех тетива в лохмотья, а стоит она недешево…

      – Выношу. Благодарность. Если бы меня положили, они бы опять стрелять начали.

      – И так бы… Были у них запасные тетивы с собой.

      – Их еще поменять надо.

      – Тоже верно. Умная зверушка.

      – Надо будет потом узнать, кто ее выучил. Нам такой человек пригодится. Хоть мне, хоть дяде.

      Шарк кивнул.

      – Узнаем. А что потом?

      – Пятый меня-таки достал. Я его положил, но и сам…

      – И кто вас перевязывал?

      – Не знаю, – честно признался я. – Тут была женщина…

      – Женщина?

      – Девушка. Такая красивая… Как небесное видение. Белые волосы, голубые глаза, само очарование…

      – Видно, не так уж вас и зацепило…

      – Я помню, как она меня перевязывала.

      – А потом?

      – Не знаю. Она меня чем-то напоила, я сознание потерял…

      – А во что она была одета? Крестьянка?

      Щекам стало подозрительно горячо. Ушам – тоже.

      – Она была обнаженной.

      – Вообще?

      Я сверкнул глазами. Можно подумать, я сильно рассматривал. У меня было занятие поважнее – я умирал!

      – Кажется, да.

      – Лесной дух, не иначе. – Один из солдат сотворил знак Света.

      – Может, и так. Говорят, они действительно красавицы. А волосы точно не зеленые были?

      – Вроде белые…

      Зая

      На поляне было весело и людно. Колин уже пришел в себя и что-то рассказывал Шарку. Я подлезла поближе, отметила, что мальчишка мне обрадовался, и принялась принюхиваться. Это люди нюхом обделенные, а мы, оборотни, по запаху можем сказать, чистая рана или грязная, как она заживает, даже помрет человек или нет. От умирающих такой запах… своеобразный…

      Но рана Колина пахла запекшейся кровью – хорошо, пахла жив-травой, что еще лучше, а судя по тому, что мальчишка вполне прилично разговаривал и дышал, воздух в нее не попал.

      Выживет.