Октябрьская страна (сборник). Рэй Брэдбери

но и пробуй читать их, – язвительно сказал Джозеф. – Ты же умеешь читать, не так ли?

      Когда они спустились на площадь, уже совсем стемнело.

      – Дай мне несколько песо, – попросила Мари, и Джозеф протянул ей деньги. – И научи, как спрашивать по-испански про журналы.

      – Quiero una publicacion Americano, – произнес он, не останавливаясь.

      Мари, запинаясь на каждом слове, повторила за ним фразу и прохихикала:

      – Спасибо.

      Джозеф зашагал по направлению к технической станции, а Мари вернулась и подошла к ближайшей лавке с надписью Farmacia Botica[19]. Разложенные на витрине журналы были все на одно лицо. Быстро пробежав глазами похожие, как члены одной семьи, названия, Мари пытливо взглянула на старичка, сидящего за прилавком.

      – У вас есть американские журналы? – начала она, не решившись заговорить по-испански.

      Старик уставился на нее.

      – Habla Ingles?[20] – спросила она.

      – Нет, señorita.

      Тогда Мари попыталась вспомнить испанскую фразу.

      – Quiero… погодите… – Она запнулась и начала снова: – Quiero… Americano… э-э… жюр-на-ло?

      – О нет, señorita!

      Мари всплеснула руками – как будто клацнули челюсти большого рта. Рот ее открылся и снова закрылся. У Мари было ощущение, что перед ней какая-то завеса. Она словно бы находилась здесь, в этом маленьком магазинчике, – и одновременно нет. Все эти смуглые, пропеченные солнцем люди, которые населяли город, были для нее чужими. Они не знали слов, которые знала она, – так же как она не понимала их слов. А если слова и произносились, то с великим смущением и стыдом. И вокруг города – одно только бесконечное пространство и время. А дом, ее дом, – где-то далеко, в другой жизни…

      Мари резко повернулась и вышла.

      Одну за другой обходила она лавки и везде видела одни и те же обложки с окровавленными быками, жертвами насилия или слащаво-конфетными лицами священников. Наконец в каком-то магазинчике ей попалось три номера «Пост», и она так обрадовалась, что даже засмеялась от восторга и оставила хозяину лавки приличные чаевые.

      Прижимая заветные журналы к груди, Мари побежала по узкому тротуару – перепрыгнула канаву, стремительно перелетела через улицу, что-то напевая себе под нос на «ля-ля»… Затем вскочила на другой тротуар, пробежалась по нему и, улыбнувшись самой себе, перешла на быстрый шаг. Журналы она крепко прижимала к груди, глаза ее были полузакрыты, ноздри вдыхали пропахший углем воздух, уши щекотал теплый ветерок…

      В вышине звезды играли лучами на позолоте греческих статуй оперного театра. Мимо Мари проковылял какой-то мужчина, на голове он нес большую корзину, полную буханок хлеба.

      Мари посмотрела на мужчину, на корзину у него на голове и внезапно застыла. Улыбка разом сошла с ее губ, руки, державшие журналы, разжались… Мужчина шел и бережно придерживал корзину рукой, а другой размахивал при ходьбе. Журналы выскользнули у Мари из пальцев и рассыпались на тротуар.

      Она скорее бросилась подбирать их. Затем в одну секунду домчалась до отеля и буквально взлетела по лестнице.

      Мари

19

Аптека (исп.).

20

Вы говорите по-английски? (исп.)