Дневник русской женщины. Елизавета Дьяконова

программа последнего предмета и обрывки программы предпоследнего, а про первые экзамены и говорить нечего, – почти что все бывает позабыто (когда забываешь – даже лучше, – в голове просторней бывает); у зубри-зубрящей все от зубрения в голову иногда заседает довольно крепко, и только, но своего они никогда почти ничего не могут прибавить к выученному. Ну да бог с ними, с экзаменами-то, ведь еще не настали!

      Ал. Ник. сказала, что чахотка заразительна. Я была в восторге. Значит, стоит мне прийти к больной Лизе, поцеловаться с ней несколько раз, подольше посидеть – и заражусь. Я чуть было на стуле не подпрыгнула, но Ал. Ник. сказала, что можно заразиться, находясь постоянно с больным, и притом долгое время, а я ведь самое долгое могу сидеть у Лизы – час!..

18 марта

      Пятыми овладела бешеная стихомания: влюбляются и стихи сочиняют, сочиняют стихи и влюбляются… Дурочка Дуня и та тоже что-то про любовь сочинила, да рифмы подобрать не сумела и за ужином просит мою тетушку: «Сочини мне рифму на „ешь“. – «Горошку поешь», – говорит, а сама так и хохочет (у них горох был). – «Да нет, – кричит Дуня, – у меня в стихе: ты всех в себя влюбляешь». – «В таком случае можно: „и горошек поедаешь“»… – «А-а-а, – разревелась Дуня, – вы все надо мной насмехаетесь, я про вас классной даме скажу!» Так и не сочинила стиха Дунечка. И я, точно нарочно, вчера переложила элегию «Брожу ли я» на гимназические чувства и сегодня прочла ее в классе; всем понравилась, многие списали. После мне говорит Соня: «Лиза, милая, напиши стихи!» Думая, что она просит в альбом ей написать, – соглашаюсь. – «Да мне не то! Ты мне про меня, сама сочини, да подлиннее!» Я так и вытаращила на нее глаза: я – и вдруг стихи пишу! – «Ты ведь меня знаешь, и напиши про меня; ты так хорошо элегию переложила». Эх, не может понять человек, что перекладывать и самой сочинять – две вещи разные. А в общем – к воспитанницам надо позвать немедля врача-психиатра.

25 марта

      Подруга Соня свободно владеет формой стиха; как легко читать ее стихотворения! Всего их шесть, небольшие, в три, пять и шесть куплетов, и видно, что у Сони есть талант. Сестра Валька тоже сочиняет, попадаются иногда недурные строфы, но она еще не сочинила такого стихотворения, где бы не было ни одной неподходящей рифмы, ни одной глупости: слово «плач», напр., она рифмует «калач». А вот у меня таланта ни к чему нет, да я об этом и не думаю, и не жалею…

26 марта

      Я часто воображаю себя умершей: лежит тело, моя бывшая оболочка, от которой я только что освободилась, я в воздухе невидима, но вижу и слышу все. Мое тело кладут на стол, совершают над ним панихиды, плачут (впрочем, это едва ли), кладут в гроб и зарывают в землю. Когда же зароют мое тело в землю, тогда я пойду отдавать отчет Богу о том, что я сделала в течение своей жизни… В смерти нет ни для кого разницы: умирает царь, умирает в тот же день и минуту и последний рабочий, – и души обоих одинаково летят к Богу, отдают Ему отчет о делах своих и идут потом каждая в место, уготованное им Богом… Завидовать некому: все временное; а когда сравнишь нашу жизнь с вечностью,