Нестрашный суд. Владимир Юрьевич Василенко

все это светопреставление, как и всю неделю, – где-то там, над водохранилищем)… иллюминация на какое-то время прервалась, заставив пристальней вглядываться, разбирая дорогу, верней то, что в темноте от нее оставалось… И вдруг небо осветилось дугой ярчайшего накала!.. – простоявшей так долго, что представлялось: уже не погаснет… страшный грохот заставил Анну Валерьевну, вобрав голову в плечи, застыть на месте… Отдышавшись, достав мобильник, показавший 00-22, она побежала к мосту, до которого оставалось не более трех минут…

      …Вскрикнула она уже на мосту не столько от вида стоявшего на том же, за перилами, месте и казавшегося тем же самым человеком в плаще, а от того, что со всей очевидностью поняла: уже при следующей вспышке молнии там, за перилами, будет пусто… И посреди этого ее понимания – в каком-то растянутом, как в последнем, перед пробуждением, сне или в кульминации голливудского триллера, в каком-то невероятно замедленном бесконечном мгновении слились в одно целое: вспыхнувшее небесное электричество, пустота за перилами и подхватывающие ее, протянутые навстречу руки!..

      – Ну!.. В точности?! Все в точности как вчера?!

      Не отвечая, распахнутыми глазами она смотрела в темное лицо, ожидая очередного приступа света.

      – Я спрашиваю: все в точности?!

      – Вот это вот без… – поводила она из стороны в сторону головой… – самоубийства?..

      Понимая, что толку от нее не будет, майор исчез в темноте и, снова возникнув с кем-то рядом с собой, зачем-то нагнувшись и выпрямившись, обмотал ее бессильно висящую ладонь, она не поняла, чем:

      – Возьмите! Вашего самоубийцу! Держите крепче!

      Спутник майора вполоборота глянул на нее.

      – Анна Валерьевна… – протянула она ему руку.

      – Давайте!.. Приходите уже в себя!

      Покачнувшись, ее визави опустился ровно настолько, насколько она подняла, протянув ему, руку с обмотанною толстою нитью ладонью.

      – Куда смотрят, когда смотрят?! – в тишине, заложившей уши ватой после очередного громового раската, расслышала она. – Куда смотрят?!

      «В ж…» – чуть не сказала она.

      – Куда вы смотрели с вашим… Петровичем?! Вниз! И вперед! Не вверх. Не назад…

      Она поняла: нить, пропущенная внизу, у ног, под перила, связывает ее руку с находящимся в исходной позиции на стартовой площадке «самоубийцей».

      – Вы когда-нибудь в детстве, в парке, в школе на выпускном, не знаю, отпускали в небо гелиевые шарики?.. А это фигурный шар. Да, да: «Фигурные шары для детского праздника! Порадуйте ребенка его любимым героем!» – рекламу видели?! Это гелиевый Супермен.

      – А тот?

      – Тот улетел. Сейчас отпустить, и этот – фью-ить!.. Вслед за тем. И глазейте себе, сколько влезет, на воду!.. Просто и со вкусом.

      – Так… кто-то же…

      – …Должен пустить? Отпустить? Замечательно! Замечательно. Кто же пустил? Кто держал и выпустил, когда никого, ни души? Ни во время, ни после. Да?.. Ни души рядом. Совершенно пустой мост. Нет? Никого? Совсем-совсем никого?.. Вы – одна?..

      – Я